Люблинско-Томашевское сражение. Часть 21.

В-пятых, пассивная оборона Люблина и стягивание всех резервов на правый фланг фронта – действенный способ ликвидации кризиса и подготовки контрудара, но слишком медленный и расточительный. Целую неделю русские стояли в обороне и копили силы; и, лишь накопив 15 дивизий, решились на наступление. В итоге, 4-я армия не оказала поддержки 5-й, хотя была очень сильной. Более того, если намечался контрудар 5-й армией, то нельзя было забирать из нее войска для усиления 4-й, игравшей после поражения у Красника пассивную роль. Может, именно половины 46-й дивизии и не хватило 25-му корпусу для успеха 26 августа. Да и в дальнейшем резервы, в первую очередь, должны были направляться в 5-ю армию, которая вела сражение. 4-я армия вполне могла продолжить отступление, если бы противник очень сильно давил. В конце концов, временная потеря Люблина никак не могла повлиять на дальнейший ход войны. Тем не менее, Ставка и Командующий Юго-Западным Фронтом (генерал Н. И. Иванов) не поддержали 5-ю армию, хотя должны были понимать, что даже относительно успешные, но затяжные бои ведут к тяжелым потерям. Их частично извиняют опасения за судьбу Люблина и расположенных в нем тыловых подразделений 4-й армии, но только частично, ведь эти структуры менее ценны, чем 10 дивизий 5-й армии, которым грозила прямая опасность.

В-шестых, отсутствие поддержки 5-й армии со стороны 3-й. Если бы такая поддержка была оказана своевременно, русские имели все шансы выиграть Томашевское сражение, что заставило бы австрийцев очистить и район Люблина, и Городокские позиции. И ведь первоначальной план развертывания 3-й армии делал такую помощь вероятной уже 27 августа. Но командарм-3 (Н. В. Рузский) увел свои правофланговые дивизии на юг, что привело к их двухдневной задержке, но не ускорило падение Львова.

В-седьмых, многие начальники дивизий и корпусов показали полное неумение водить войска. Несколько раз за время сражения русские части были атакованы на марше или даже на привале. Дважды за время сражения случалось так, что русские и австрийцы останавливались на ночевку в одном селе. Так что разведкой и охранением пренебрегали не только высшие начальники, но и их подчиненные. Управление корпусами в бою также было на низком уровне. Неудачно действовал командир 25-го корпуса генерал Зуев и был сменен. Не проявили инициативы командиры 16-го и Гренадерского корпусов. Дважды менялось командование в 17-м корпусе, так как сначала его командир (генерал Яковлев) был назначен начальником всей южной группы 5-й армии и передал корпус заместиелю, а потом он был возвращен на свое место. Именно в отсутствие Яковлева корпус попал в переделку на марше…

В-восьмых, командующие армиями и их штабы (состоявшие из людей, прошедших Николаевскую академию Генштаба) оказались неспособны решить исход сражения маневром. Все их маневры – вперед-назад вдоль линий снабжения. Это был грозный симптом, предвещающий будущие неудачи.

Связь в ходе сражения не была должным образом организована, указания начальников до войск не доходили, а когда доходили – не исполнялись, поскольку командиры корпусов и дивизий не считали их соответствующими обстановке. (Обстановка, кстати, менялась быстро и находящиеся вдали от фронта штабы при неустойчивой связи не успевали реагировать на ее изменения.) Как, например, в 25-м корпусе, который несколько дней не мог очистить от противника район Красностава. А, например, два центральных корпуса 5-й армии не имели устойчивой связи с армейским командованием, их командиры вели бой самостоятельно. В отсутствие стабильной связи было бы правильным, чтобы в эти корпуса были направлены представители армейского штаба, которые могли бы разобраться в ситуации на месте (если сам командарм не мог их посетить), но это не было сделано.

Вернуться в содержание: Русский фронт Первой Мировой Войны.

Вернуться в начало раздела: Великая Галицийска Битва.