Развитие июльского кризиса. Часть 1.

24 июля 1914 года Сербия обратилась за помощью к России (и получила заверения в том, что Россия окажет поддержку). На следующий день Сербия передала австрийскому правительству свой ответ на ультиматум, в котором полностью отклонила один пункт, но полностью приняла только два. Одновременно в Сербии началась мобилизация. В свою очередь Австро-Венгрия расценила полученный ответ как неудовлетворительный, ужесточила свои требования и в тот же день объявила частичную мобилизацию против Сербии. Через 2 дня, 28 июля 1914 года после повторного отклонения ультиматума Австро-Венгрия объявила войну Сербии, а австро-венгерская Дунайская Флотилия бомбардировала Белград . Но при этом австро-венгерская армия не могла перейти в наступление до 12 августа. И это наступление заранее было сорвано, так как уже 28 июля сербы уничтожили пограничные мосты. Австро-венгерская армия, скрытно готовившаяся к войне целый месяц, ничего не сделала, чтобы обеспечить себе переправы через Саву и Дунай.

В этот же период Великобритания выступала с предложениями о посредничестве, но не особо на нем настаивала и не предлагала конкретного плана выхода из кризиса. Великобритания даже не заявила о том, что поддержит Францию и Россию. Зато начала подготовку флота к войне еще 27 июля, когда ни Германия, ни Франция еще не начинали предмобилизационные мероприятия.

После этого инициатива в деле разжигания общеевропейской войны переходит к Петербургу и Берлину. Еще 27 июля Николай II заявил о намерении провести частичную мобилизацию. Это было явно сделано, чтобы сдержать агрессивные намерения Вены. Одновременно посол Франции заверил российское правительство в ее верности союзническому долгу, а его заверили в том, что русская армия вскоре после начала войны проведет операцию в Восточной Пруссии.

Но нужно заметить, заявление о будущей мобилизации не было подкреплено никакими действиями. В Петербурге еще рассчитывали на мирное разрешение кризиса. Если бы Россия стремилась развязать войну, или если бы в России считали войну неизбежной, она объявила бы мобилизацию сразу. А если бы по каким-то причинам мобилизацию было бы решено отложить, то оставшиеся три дня были бы использованы для переброски в Польшу войск постоянной (точнее, условно-постоянной) готовности (хотя бы гвардии и кавалерии, которые могли бы обеспечить развертывание русских армий на западном берегу Вислы), а также тяжелой полевой и осадной артиллерии из Петербургского и Киевского округов. Могла быть начата и подготовка к войне крепостей и крепостной артиллерии, чтобы не вступать в войну без крупных калибров. В реальности ничего этого сделано не было. В реальности до 2 августа в России не было даже Главнокомандующего, который бы объединял в своих руках все руководство армией и флотом. Т.е. Николай II еще надеялся на мирное разрешение кризиса, а его министры ждали какую-то отмашку.

Лишь после объявления Австро-Венгрией войны Сербии в России перешли к активным действиям. В течение дня 30 июля 1914 года Николаем II были подписаны два декрета о мобилизации: сначала о частичной, затем о полной. В тот же день Германия объявила о «состоянии угрожающем войной», т.е. начала предмобилизационные мероприятия. Одновременно Германия начала оказывать дипломатическое давление на Россию с целью остановить русскую мобилизацию и попыталась повлиять на Австро-Венгрию. Возможно, в этот момент в Германии поняли, что дело стремительно идет к всеевропейской войне при неясной позиции Великобритании, и испугались, но, скорее, это была попытка получить более выгодный стратегический расклад, т.е. отмобилизовать свою армию быстрее противников. Каждый день опоздания Германии с началом мобилизации означал появление у ее восточных границ как минимум одной дополнительной русской дивизии.

Вернуться в содержание: Русский фронт Первой Мировой Войны.