Планы кампании. Часть 5.

В период интенсивной подготовки к Наступлению Керенского шла незаметная и бескровная борьба за умы русских солдат и одновременна борьба с усиливающимся разложением русской армии.

Из Петрограда ехали агитаторы за продолжение войны, самым ярким из которых был сам Керенский, выступивший перед большинством ударных корпусов, и агитаторы против войны, в первую очередь из большевиков. В принципе, и те, и другие выступления встречались на фронте с настороженностью, поскольку пропагандисты не входили в тот к круг, к которому принадлежало большинство солдат.

Гораздо более эффективной была антивоенная пропаганда, которую вели среди солдат лица, прибывшие вместе с пополнением. Они, во-первых, были «свои», а во-вторых, они были должным образом распропагандированы в тылу.

Не менее эффективной была немецкая пропаганда за немедленное прекращение войны и заключение справедливого мира, которая официально велась с середины апреля (т.е. с периода, когда немецкое командование не могло вести активные операции на Русском фронте, отражая Наступление Нивеля). Немцы использовали газеты, сбрасываемые с самолетов листовки, громкоговорители… Но самым эффективным каналом были братания (с русской стороны – стихийные, с немецкой стороны – по приказу начальства, причем офицеры следили, чтобы русские сами не вели социалистическую пропаганду в немецких окопах) и меновая торговля. Очень скоро ситуация дошла до того, что русские солдаты стали договариваться с противником о локальных перемириях. Младшие русские офицеры нередко поддерживали солдат. А начальство и контрразведка ничего не могли поделать, поскольку нередко информация о братаниях просто не доходила до расположенных вдали от фронта штабов.

В этой ситуации немцы достоверно знали, где и когда собираются наступать русские армии. Им были известны номера почти всех дивизий, подтянутых к фронту и их местоположение. У немцев было достаточно времени подготовиться, чтобы гарантированно отразить нападение.

Борьба с разложением армии приняла с середины весны форму создания «ударных» частей из патриотически настроенных солдат и офицеров. Также они формировались из добровольцев среди моряков, среди солдат тыловых гарнизонов и среди гражданского населения. Идеалисты среди генералов и среди политиков надеялись, что пример ударных частей увлечет и менее стойкие армейские части. Эти части должны были быть обучены тактике прорыва укрепленных полос, хотя на самом деле их подготовка оказалась достаточно слабой (времени не хватило). Но очень скоро ударные части стали использоваться и в качестве заградотрядов, предотвращающих бунты, дезертирство и оставление позиций.

Более жесткие меры для восстановления дисциплины до начала Наступления Керенского не принимались, хотя и требовались. Как-то в русской армии не задумывались над тем, какими могут быть эти меры. Арестом и каторгой солдат было не испугать. В окопах была та еще каторга! Поголовно расстреливать? Но это означало остаться без армии, да и революция отменила смертную казнь. А других методов воздействия не было… Вот и догнивала себе армия, как могла.

Перед наступлением во многих частях прошли сходы и митинги. В результате на них, принимались решения об отказе от наступления, но пока без отказа от вооруженной борьбы вообще. Это, с одной стороны, было следствием антивоенной пропаганды с вражеской стороны и со стороны своих пацифистов. А с другой стороны отказы от наступления были следствием катастрофического неумения наступать. Нарочь, Барановичи, Стоход вовсе не были забыты солдатами. Им как-то не хотелось идти на вражескую проволоку и пулеметы, зная, что организовано наступление будет кое-как, и не веря своим командирам. Это немецкий солдат во Франции знал, что наступать легче, чем обороняться. Русский солдат видел лишь один способ выжить – не высовываться из окопа.

Вернуться в содержание: Русский фронт Первой Мировой Войны.

Вернуться в начало раздела: Наступление Керенского.