Управление войсками в русской армии. Часть 3.

Вот вам третий пример: служба разведки находилась не в прямом подчинении у командующего и даже не в подчинении начальника штаба, ею ведал генерал-квартирмейстер, подчиненный начальнику штаба… Кстати, слабость системы армейской разведки и контрразведки в русской армии постоянно подчеркивалась и отечественными и зарубежными авторами. И это слабость системная, поскольку органы разведки в русской армии имелись и работали не хуже, чем у противников. А вот организовать доставку разведданных в высшие штабы, их проверку, фильтрацию, анализ и перепроверку как-то не получалось. Четвертый пример: артиллерийская и инженерная инспекции, как и в мирное время, занимались проверкой состояния артиллерийских и инженерных частей, а также укреплений; плюс выяснением их потребностей. К оперативному планированию они не привлекались, разве что изредка, при созыве военного совета или подготовке штурма крепостей. К тому же не было в артиллерийской и инженерной инспекциях отделов оперативного планирования. А ведь у русской армии уже был опыт позиционной войны и опыт штурма полевых позиций противника (например, при Сандепу), когда без планирования артиллерийской и инженерной подготовки наступления превращались в мясорубку. И наконец, оперативное отделение (которое должно заниматься ведением операций) также находилось в подчинении генерал-квартирместера и занималось текущей канцелярской работой по приданию идеям начальников формы приказов войскам на день. Формально, оперативное планирование тоже находилось в ведении генерал-квартирместера (а не самого начальника штаба), но квалифицированных сотрудников для этого всегда не хватало.

Но все же система управления армией работала, хотя и не так быстро, как этого бы хотелось. Из-за этого решения принимались менее оперативно, чем это было нужно. Дополнительно тормозилось принятие и исполнение решений бюрократическими традициями, перекочевавшими в Действующую армию из довоенного периода. В частности, нормой было отправлять донесения в вышестоящие штабы по окончании боевого дня (штаб армии получал их уже ночью) и отдача приказов на весь следующий день после получения приказа сверху и получения донесений снизу (это в течение ночи); менять приказы не было принято, а если, скажем, корпусные командиры уже отдали свои приказы дивизиям, это могло стать поводом для командующего армией не отменять свои не соответствующие обстановке приказы, дабы не возникло путаницы.

И несколько раз в течение первого года войны русская армия из-за этого терпела неудачи. Провал Восточно-Прусской операции, Горлицкий прорыв – вот самые известные примеры слишком нерасторопных действий на армейском и фронтовом уровне. Примеры успешного работы армейских управлений менее известны, однако 1-я, 3-я и 5-я армии в начале войны управлялась неплохо. По крайней мере, с теми кризисными ситуациями, в которые эти армии попали в течение двух первых месяцев войны, их командование справилось.

Самыми слабыми местами в управлении фронтами и армиями оказались медицинские службы и службы военных сообщений. Аппарат этих служб должен был многократно вырасти за счет призыва на службу офицеров запаса, гражданских врачей и ополченцев. Но этим людям нужно было много времени, чтобы научиться выполнять свои обязанности. А времени им давалось – всего неделя.

В ходе войны совершенствование управления армиями и Фронтами было одной из основных задач. Скорость принятия оперативных решений повысить удалось, но одновременно управление войсками было еще больше забюрократизировано.

На низших ступенях управления войсками, в корпусах и дивизиях, с началом мобилизации происходило не создание штабов и управлений с нуля, а наполнение их людьми. Заново создавались лишь тыловые службы: интендантская и медицинская, а в корпусах дополнительно создавалось полевое инженерное управление, служба связи и транспортная служба.

Управление в корпусе и дивизии, в принципе, строилось аналогично армейскому управлению, однако канцелярской работы на этих уровнях было меньше, а потому и управления были компактнее. В корпусном штабе было всего 15 – 20 офицеров, а в штабе дивизии – от 6 до 8. Компактность позволяла сделать структуру управления двухуровневой, вместо трехуровневой в армии, поэтому управление работало быстрее и с меньшими трениями.

Вернуться в содержание: Русский фронт Первой Мировой Войны.

Вернуться в начало раздела: Русская армия в 1914 году.