Итоги Варшавско-Ивангородской операции. Часть 2.

В общем, русские в конце операции оказались в гораздо худшем стратегическом положении, чем в ее начале. Добавить к чисто военным проблемам нужно еще кризис снабжения армии и кадровый дефицит. Во-первых, в русской армии приближался «снарядный голод». Это еще был не кризис производства, а (как и в германской армии в этот период) кризис снабжения войск, поскольку имеющиеся в стране запасы снарядов не успевали подавать на фронт с той скоростью, с какой их использовала артиллерия. Острее всего был дефицит выстрелов для трехдюймовых пушек, ибо снаряды для них хранились отдельно от пороха и гильз, сборка же выстрелов шла очень медленно. Этот дефицит боеприпасов не был критическим, но вместе с большими потерями в артиллерии за три месяца войны стал причиной того, что Ставка приказала уменьшить количество легких орудий в пехотных дивизиях до 36. А это сделало дивизионную артиллерию неэффективной даже в оборонительных боях.

Во-вторых, возник кризис снабжения продовольствием. По всему фронту русские войска стояли на разоренной войной территории: местных ресурсов продовольствия и фуража не было; железные дороги работали вполсилы, так как восстановление путей, мостов и станций требовало времени; грунтовые дороги были испорчены распутицей и войной. В-третьих, после напряженных боев в русской армии возник значительный (некомплект в пехоте до 30%) дефицит офицерских кадров, что не могло не повлиять на дальнейшее развитие операций западнее Вислы. В-четвертых, получаемые армией пополнения рядового состава были недостаточны (некомплект – 10-15%) и плохо (в сравнении с довоенными нормами) обучены.

И наконец, нужно отметить, что русские армии в конце операции заняли невыгодное (с точки зрения стратегии маневренной войны) положение. Оба фланга группировки, выдвинутой на левый берег Вислы оказались слабыми, что и было использовано немцами в середине ноября 1914 года.

Таким образом, германцы одержали на Восточном фронте еще одну стратегическую победу (послевосточно-прусской), которая позволила им затянуть войну.

Виновны в этом не только германские генералы (хотя им удалось разработать очень неплохой план операции, а затем удавалось неплохо его модифицировать), но и русские. Начать в этом списке нужно с Верховного Главнокомандующего и его штаба, которые не смогли разработать план быстрой переброски войск на левый берег Вислы, когда обнаружили подготовку германцев к операции, и не смогли объединить руководство войсками на левом берегу в одних руках. Далее нужно упомянуть обоих командующих фронтами: Н. И. Иванов начал с отвода 4-й и 9-й армий без угрозы со стороны противника, а потом не справился с управлением всеми левобережными армиями. Н. В. Рузский сначала тормозил переброску войск на левый берег Вислы, а потом не смог организовать фланговый удар по группе Макензена, а также и ее безостановочнее преследование. Командармы, особенно С. М. Шейдеман и А. Е. Эверт проявили пассивность, негибкость и прямолинейность, заодно продемонстрировав халатное отношение к исполнению своих обязанностей. И наконец, в этот список можно включить и корпусных командиров, особенно тех, кто отступил во время Варшавского сражения, да еще отправлял командарму панические донесения.

Вновь отличились во время операции «герои» Галицийской Битвы – Яковлев и Мрозовский. Их корпуса вновь понесли неоправданно высокие потери и не по одному разу отходили без приказа и без надобности.

Вернуться в содержание: Русский фронт Первой Мировой Войны.

Вернуться в начало раздела: Варшавско-Ивангородская операция.