Ситуация перед освобождением.

Перед освобождением крестьян (а именно крестьян помещичьих) крепостные уже составляли меньшинство сельского населения. В 1858 – 59 годах была проведена очередная ревизия для определения численности населения и определения величины налогов.

По результатам этой ревизии численность населения Российской империи была определена в 74 млн. человек (с погрешностью около 1 млн.). При этом численность крепостных крестьян составила 23 млн. человек, т.е. менее 1/3 от общей численности населения. Численность государственных крестьян к этому моменту была заметно выше, чем численность помещичьих крестьян. Основной причиной этого являлось постепенное разорение помещиков из-за неэффективности их хозяйства и из-за того, что поместья рассматривались дворянами в качестве второстепенного источника дохода. В случае разорения поместье, как правило, переходило в казну и крестьяне переходили в категорию государственных.

Кроме того, середине 1850-х годов освобождение крестьян уже шло. С начала 19-го века формировалась прослойка «вольных хлебопашцев», т.е. крестьян, отпущенных на свободу с землей. В 1810-х годах были освобождены крестьяне Остзейских губерний. В период правления Николая I ускорился также самостоятельных выкуп крестьян на волю. Также в этот период были урегулированы отношения крестьян и помещиков в губерниях Привислинского края (с учетом личного освобождения крестьян Наполеоном).

Крепостными считались не только крестьяне, но и «дворовые люди», т.е. домашняя прислуга дворян и принадлежащие им ремесленники. Их численность была невелика – около 7% от численности всех крепостных (по данным переписи 1858 года – 1,47 млн. человек). Нужно отметить, что многие из дворни несколько поколений были только слугами и не умели вести крестьянское хозяйство.

При этом дворян (семейств), владеющих крепостными числилось по переписи почти 107 тысяч, из них 3,7 тысячи владели только дворовыми людьми.

Таким образом, в среднем на одно поместье приходилось 103,5 души мужского пола (т.е. около 210 душ всего или немногим менее 50 крестьянских дворов). Однако медианное поместье было намного меньше. В него входило около 15 дворов (примерно 35 душ мужского пола). Таким образом, значительная часть помещиков имела слишком мало земли и слишком мало крепостных, чтобы обеспечить «достойную» жизнь владельцам и развивать свое хозяйство. В принципе, это еще одна причина неэффективности помещичьего землевладения.

С другой стороны, почти 1.400 дворянских семей (это без учета семей Великих князей) владела каждая более чем 1.000 душ мужского пола. А всего эти «латифундисты» владели почти 29% от общего количества крепостных. Понятное дело, что семьи эти проживали почти постоянно в столицах, для управления имениями имели управляющих и приказчиков, деятельность которых вовсе не была направлена на повышение эффективности хозяйства.

При этом доля крепостной прислуги была велика. На одну семью помещиков в среднем приходилось 13,7 душ дворовых людей. И даже беспоместные дворяне в среднем владели 7 душами дворовых людей. Численность дворни надо признать совершенно избыточной, но в России никогда не относились к ее количеству рационально (большая численность дворни всегда была признаком высокого статуса). Конечно, нужно внести поправку на численность крепостных ремесленников, но их было немного (ибо эти люди часто выкупались на волю), и на сделанные выводы эти поправки не влияют.

Нужно заметить, что только в черноземных и южных губерниях крестьяне жили исключительно сельским хозяйством. В этих же губерниях преобладала барщина. В неделю крестьяне работали на помещика от 3 до 6 дней. При этом на долю крестьянских хозяйств в подобных имениях приходилось от 1,5 до 3 десятин, в то время как помещичья запашка была в разы больше. В принципе, во всех губерниях, производивших хлеб на экспорт, помещики стремились увеличить время барщины и сократить крестьянские наделы. Иная ситуация существовала в нечерноземных губерниях Поволжья. Здесь крестьян переводили на оброк, причем существовали две схемы: во-первых, все имение делилось на большие крестьянские участки, и каждый крестьянин обрабатывал только свой участок; во-вторых, крестьянин получал небольшой участок, с которого кормился, а на выплату оброка зарабатывал на стороне (промыслами, торговлей, работой бурлаком или сезонным рабочим и т.д.) Земля помещика обрабатывалась крестьянами, задолжавшими по оброку, или сдавалась в аренду.