Итоги Весеннего наступления. Часть 3.

Германская тактика в наступлении показала себя очень неплохо: везде, где атака была неожиданной, фронт был прорван и ближние резервы противника перемолоты вместе с позиционными дивизиями. Дальше в сражении неминуемо наступал перелом в пользу Антанты, но и тактика наступления германцев не была рассчитана на продолжение боя после прорыва. Разработать новую тактику боя после прорыва германцы так и не успели, и тактику противника, которая была связана с доминированием в артиллерии и в пулеметах, а также с массированными атаками пехоты, использовать не смогли.

Лишь в конце кампании французы разработали способы противодействия тактике германцев, основанные на слабости их пушечной артиллерии и разряженности боевого порядка. В общем, просто не могли просочиться германцы через плотно заполненную пехотой вторую полосу обороны, которую их артиллерия не могла разрушить, и одновременно не могли преодолеть заградительный огонь отведенной в тыл артиллерии союзников, которую им было нечем подавить.

Но чтобы применить ту тактику, которая использовалась союзниками во время Второго Нуайона и Второй Марны, нужно знать все о наступлении противника и преподнести ему сюрприз. Например, если недооценить ширину прорыва, тогда, прорвавшись на флангах, германцы могли бы даже окружить противника, собравшегося обороняться, с неповоротливой массой тяжелой артиллерии. Поэтому противостояние превращалось в соревнование разведок с двух сторон, плюс в соревнование в умении скрыть свои замыслы. И у союзников, в том числе из-за превосходства в воздухе, все это летом 1918 года получалось заметно лучше, чем у германцев.

Еще раз заметим, что даже после удачного прорыва в течение недели обязательно наступала стабилизация фронта, после которой инициатива обязательно переходила к союзникам, а германцы не могли вновь перейти в наступление, хотя противник не имел прочных укреплений. Уже говорилось, что германская сторона не разработала тактику наступления в условиях плотно занятого фронта, но имелись также многочисленные чисто объективные причины. Во-первых, германцы всегда весной 1918 годы были слабее противника в плане способности воздействовать на глубокие тылы: у них не было господства в воздухе, что делало невозможным рейды бомбардировочной авиации, у них не хватало пушечной артиллерии и не было возможности корректировать ее огонь с воздуха. Во-вторых, у германцев намного хуже была ситуация с транспортом: они не могли подвозить резервы к полю боя, не могли обеспечить всю артиллерию снарядами. В частности, не могли они перебросить, например, пехотную дивизию с сотней тысяч снарядов туда, где наметился прорыв вражеской обороны. В-третьих, из-за нехватки лошадей (и почти полного отсутствия тракторов) германская армия не могла продвигать за собой тяжелую артиллерию, вместо этого германцам было проще перебросить ее на другой участок фронта по железной дороге и там начать подготовку нового прорыва. В-четвертых, союзники во встречном сражении получали заметное преимущество за счет танков, которых с германской стороны никогда не было больше сотни штук одновременно. В-пятых, не так уж много было у германцев резервов, вооружения и боеприпасов, чтобы тратить их в длительных позиционных или полупозиционных мясорубках, т.е. германцы стремились к быстрым сокрушительным победам с большим количеством пленных, а не медленному выигрышу пространства.

При этом, раз германцы стремились избегать затяжных сражений, но не могли терять без боя территорию, то для Антанты стало выгодно навязывать противнику длительные, но вялотекущие сражения. Именно в таких боях были подготовлены и контрнаступление во время Второй битвы на Марне, и прорыв под Амьеном.

Cодержание: Западный фронт ПМВ; Первая Мировая Война.