Осада Новогеоргиевска. Часть 9.

И было, конечно, за что. В последние три дня обороны генерал Бобырь явно был не адекватен. Да и до этого энергии при организации обороны крепости не демонстрировал. С другой стороны, явным трусом Бобырь не был (он много раз имел возможность покинуть свой пост под благовидным предлогом), да и предателем тоже (не позволил же он германцам прорваться через Нарев осенью 1914 года). Да и решения, касающиеся обороны крепости, принимались им не в одиночку. Коллективное мнение Совета Обороны в крепости всегда имело большее значение, чем мнение одного коменданта. И раз Бобырь не был смещен со своего поста и не был арестован, то Совет Обороны его решения поддержал.

А в этот совет входили начальник штаба крепости, начальник инженеров, начальник артиллерии и начальники дивизий гарнизона (из них двое – боевые генералы). Коллективный приступ трусости со стороны этих людей, или коллективное предательство исключены, поэтому возникли популярные в исторической литературе теории о деморализации гарнизона. Ее причины ищут внутри крепости: в действиях Бобыря, в шпиономании, в распространявшихся слухах, в несчастном случае с начальником инженеров крепости. В тоже время не учитывают лежащие на поверхности внешние причины. Во-первых, это приказ Верховного Главнокомандующего оборонять крепость без всякой цели, без достаточной подготовки, без необходимого вооружения и при дефиците боеприпасов. Во-вторых, изъятие генералом Алексеевым из крепости боеспособной части гарнизона. В общем, члены Совета Обороны должны были прекрасно понимать, что им приказывают просто умереть, и от этого их моральное состояние не могло не ухудшиться. А уже от руководителей обороны деморализация расползалась по крепости.

Но не одна только деморализация повинна в быстром крахе крепости. Собственно, в низах командной пирамиды не имели понятия об общем положении дел на фронтах войны и в самой крепости. Настроение солдатских масс и низового командного состава было не хорошим, но массовых сдач в плен без сопротивления не было. Зато стойкость в бою была крайне низкой. И пожалуй, дело тут не столько в деморализации, сколько в неумении воевать. Ну а деморализация от неудач в бою только возрастала.

По опыту осады Новогеоргиевска мы не можем говорить о разложении всей русской армии. Например, опыт Ковны и Осовца говорит об обратном. Армия в целом еще не разложилась, но зато было очень плохим моральное состояние отдельных армий, которые уже более месяца постоянно дрались и отходили.

Осада Новогеоргиевска ничего не говорит нам о силе собственно укреплений крепости. Их прочность и боевую эффективность укреплений осада так и не выявила. Большинство фортов крепости были оставлены гарнизоном по приказу коменданта. А группу «Царский Дар», которую германцы все же смогли взять, оборонял целый полк пехоты, который должен был удержаться на этом месте, даже если бы никаких укреплений не было. Т.е. в неудаче обороны виновата исключительно пехота. И когда пехота запаниковала, бетон уже ничем не мог помочь.

Артиллеристы крепости сражались лучше пехоты. В конце концов, это их стараниями были отбиты несколько атак противника. Они не покидали позиций и не сдавались, но, во-первых, артиллеристы крепости не задействовали весь арсенал крепости; во-вторых, они не справились с осадной артиллерией и несли большие потери от ее огня. Подтверждение этому – несколько тяжелых крепостных гаубиц, выведенных германцами из строя. Повторилась та же самая история, что и в Ковно: артиллерия есть, но результатов от нее нет. Причин здесь несколько. Это и плохая подготовка окрестностей крепости к обороне, включая пристрелку батарей. Это и плохая выучка солдат и офицеров крепостной артиллерии (лучшие уже давно в полевой армии). Это и не умение использовать авиационную разведку. Это и отсутствие эффективных боеприпасов (в крепости остались только устаревшие снаряды, выпущенные в 19-м веке). Это и боязнь расходовать много снарядов в крепости, не имевшей подвоза.

Вернуться в содержание: Русский фронт Первой Мировой Войны.