Итоги Инкерманского сражения. Часть 1.

Итак, Инкерманское сражение было русскими проиграно. Русские войска после полудня 24 октября (5 ноября) 1854 года оставили поле боя (вместе с брошенными на нем ранеными, убитыми и их имуществом) и оставили на нем свои немалые в этот день трофеи. В результате, стороны вернулись на те позиции, которые занимали перед сражением. Русские войска не смогли даже удержать занятые до полудня позиции, в частности Редут № 1 и северную вершину Сапун-горы, которые, в принципе, располагались вне основного поля сражения, и которые за полдня вполне можно было подготовить к обороне.

Для тех, кто наблюдал за тем, как разбитая армия возвращается в Севастополь, это поражение выглядело просто сокрушительным. Во многом оно было и обескураживающим, особенно на фоне весьма удачных сражений в октябре месяце (т.е. Балаклавского сражения и Первой бомбардировки Севастополя).

Но и объективно поражение русских войск было тяжелым. Это относится и к их потерям в течение этого дня; и к общей потере боеспособности Крымской армией; и к потере возможности снять осаду с Севастополя (в ближайшее время и вообще); и к общему ухудшению ситуации вокруг крепости; и к переходу инициативы в войне к союзникам и т.д. и т.д.

Однако, как будет показано ниже, итог Инкерманского сражения не был таким уж однозначным. И у русской стороны, даже после проигранного сражения на Инкерманских высотах, имелись все возможности для продолжения борьбы под Севастополем и даже для завершения осады до наступления весны. Почему все эти возможности не были использованы, уже совсем другой вопрос, не относящийся к истории самой Крымской войны.

Итак, сначала посмотрим на тактические итоги Инкерманского сражения.

Начнем с потерь с русской стороны. Официально потери отрядов Соймонова и Павлова составили 10.727 человек из 35 тысяч, т.е. примерно 31%. При таких потерях войска, как правило, временно утрачивают боеспособность, и требуется пополнение или переформирование (т.е., например, сведение полков в 2 или 3 батальона), а затем новое слаживание частей.

Среди всех потерь убитых (без учета умерших от ран) было 43 офицера и 2.945 нижних чинов. Раненых – 6 генералов, 208 офицеров и 5.937 нижних чинов. Пропало без вести (т.е. оказалось в плену или дезертировало) 5 офицеров и 1.585 нижних чинов.

С другой стороны, потери в сражении, если бы русские сохранили за собой поле боя, были бы значительно меньше. Меньше было бы умерших от ран после сражения, и заметно меньше было бы пропавших без вести. В общем, удержись русские на Сапун-горе, и сражение уже нельзя было бы назвать проваленным по соотношению потерь.

Кроме того, потери русские войска понесли при вылазке из Севастополя, где было потеряно 1.094 человека (280 убитых, 661 раненый, 153 пропавших без вести). А также в самом Севастополе от огня вражеской артиллерии в течение дня было потеряно 121 человек (20 убитых, 101 раненый).

Общие потери с русской стороны в течение одного дня составляли 11.959 человек (из них 6 генералов, 289 офицеров, 11.664 рядовых и унтеров). Заметим, что офицеры и генералы – это лишь 2,5% от общих потерь с русской стороны. Это совсем немного для армии, в которой доля офицеров составляла в мирное время примерно 2,5% (а в военное время, в связи с более высокой смерностью среди рядовых и в связи с откомандировками, приближалась к 3%). Заметим также, что офицеры в Николаевской армии должны были находиться в первых рядах, поэтому потери среди них должны были быть заметно выше, чем 3%.

Следовательно, вполне правдоподобна версия о том, что в потери в Инкерманском сражении были списаны нижние чины, выбывшие по разным причинам за предшествующий месяц – полтора (для 17-й дивизий упоминалось, что в потери Инкермана были списаны умершие и пропавшие в период после Сражения на Альме). Поэтому такие непропорционально большие потери убитыми и пропавшими без вести. Поэтому общие потери с русской стороны оценивались примерно в 10 тысяч человек.

Однако нужно заметить, что в число раненых включались только те, кто выбыл из строя по ранению в день боя. Те, кто остался в своем полку с легкими ранами (но не мог участвовать в ближайшие дни в бою), или те, кто обратился к врачам в последующие дни, в статистику потерь не попали. А значит, полки, принимавшие в этот день участие в активных действиях, потеряли заметно больше, чем 10 тысяч человек. Возможно, в ближайшую неделю после сражения они могли выставить в поле примерно на 15 тысяч человек меньше, чем утром 24 октября (5 ноября) 1854 года.

Другие потери русской стороны при Инкермане не известны. Известно, что союзники не захватили ни одного орудия. Однако у русских имелись поврежденные орудия (дальности стрельбы французских 12-фунтовых и английских 18-фунтовых пушек хватало, чтобы подбивать орудия русской стороны). Но поврежденных орудий было не более десятка. Зато ружей союзникам досталось немало. На поле сражения и у французских осадных батарей они подобрали не менее 6 тысяч ружей.

Cодержание: Крымская война 1853 - 56.

Вернуться в начало раздела: Инкерманское сражение.