Д. А. Милютин. Положение дел в ВМ в 1861 г. Часть 13.

есть на 1/2 долю всего числа войск мирного времени; остальные войска размещались по обывательским квартирам в городах и селениях, что было весьма невыгодно для строевого образования, для поддержания внутреннего порядка и вместе с тем стеснительно для населения. Вопрос о казарменном размещении всех войск был чрезвычайно важен, а между тем размер отпускаемых ежегодно сумм был так ограничен, что не только не было возможности предпринять новые постройки, но даже и существовавшие здания поддерживались с трудом. Квартирные деньги далеко не обеспечивали помещением всех военнослужащих. Поэтому в программе моей заявлен был целый ряд предположений для постепенного, по мере возможности, улучшения войсковых помещений, а вместе с тем для более успешного производства строительных работ под руководством военных инженеров*.

Предполагалось произвести многие изменения вообще в порядке ведения дела и устройстве Корпуса военных инженеров в связи с введением военно-окружного управления и слиянием Инженерного департамента со штабом генерал-инспек-

^* В автографе зачеркнута следующая первоначальная редакция текста: «Поэтому в моей программе заявлены были по этому предмету следующие предположения: 1) отложить на время всякие новые постройки с тем, чтобы обратить большие средства на поддержание существовавших зданий в исправности; 2) обыкновенный ремонт казарм по возможности возлагать на квартирующие в них войска; 3) привлекать частные капиталы к постройке необходимейших для войск и администрации помещений и 4) назначать в продажу те казенные строения, которых оставление в военном ведомстве признавалось для казны убыточным.
Если, с одной стороны, инженерное ведомство имело основание жаловаться на недостаточность отпускаемых ему денежных средств, то, с другой стороны, слышались укоры инженерам в недостаточном соблюдении интересов казны, в дороговизне казенных построек, даже прямо в хищении казенных сумм. В этом отношении военные инженеры пользовались в общественном мнении немного разве лучшею репутацией, чем инженеры путей сообщения и комиссариатские чиновники. Чтобы по возможности исправить давно вкоренившееся зло, признавались полезными некоторые изменения в установленных порядках и в устройстве управления. Предполагалось: 1) упростить формы отчетности по строительным работам, так чтобы, с одной стороны, сделать эту отчетность более доступною действительному контролю, а с другой – облегчить инженерным офицерам самое ведение отчетности, на которую они должны были употреблять большую часть своего времени, в ущерб личному наблюдению за производством работ; 2) составление смет основать преимущественно на единичных исчислениях, облегчить и ускорить рассмотрение и утверждение представляемых строительных смет, расширив права местных учреждений инженерного ведомства; 3) увеличить содержание служащих в инженерном ведомстве, особенно производителей работ и помощников их.

[291]

тора по инженерной части. Первым шагом к объединению этих двух учреждений было назначение (2-го декабря 1861 года) генерал-адъютанта Тотлебена на место генерала К. П. Кауфмана, начальником штаба генерал-инспектора с оставлением и директором Инженерного департамента. В ожидании дальнейших преобразований в Инженерном департаменте принята была в 1861 году полезная мера для устранения медленности рассмотрения строительных проектов и смет: работа эта, производившаяся предварительно в «чертежной» департамента, была возложена лично на членов Общего Присутствия департамента, и затем означенная «чертежная» упразднена.

Финансовое положение Военного министерства. По смете на 1861 год (со включением управления военно-учебных заведений) военные расходы были исчислены в 115.965.000 рублей — более предшествовавшего 1860 года (106.654.000 рублей) на 9.311.000 рублей. Сумма эта составляла 33,6% с общей цифры всей государственной росписи, и соразмерно с народонаселением приходилось по 1 рублю 68 копеек на душу.

При составлении смет на 1862-й год приложены были все старания к сокращению расходов, и результатом всех этих усилий было уменьшение общей цифры сметных расходов военного ведомства до 111.697.000 рублей – то есть на 4.268.000 рублей против предшествовавшего года. Несмотря на то, цифра эта составила уже 37,8% с общей суммы государственной росписи.

Военные расходы в такой соразмерности, конечно, были тягостны для государственного казначейства. Несмотря на все усилия Финансового комитета, министра финансов и Государственного Совета восстановить баланс в государственной росписи, каждый год приходилось покрывать дефициты выпуском новых серий кредитных билетов или займами.

Но сравнительно с военными расходами других больших держав едва ли справедливо было жаловаться на неумеренность требований нашего Военного министерства; напротив того, наши издержки на содержание военных сил, соразмерно с численностью войск, были поразительно умеренны: все военные расходы у нас не превосходили 120 рублей на каждого солдата наличного состава, тогда как в то же время во Франции приходилось до 264 рублей. Соразмерно с народонаселением приходилось на душу: у нас по 1 рублю 60 копеек, во Франции - до 2 рублей 87 копеек.

[292]

Однако ж нельзя при этом не заметить, что наши сметы в те времена далеко не выражали действительной стоимости военных сил. Каждое министерство тогда вело свое хозяйство самостоятельно, располагая некоторыми средствами, не входившими в государственную роспись. Только в 1860 году отобраны были от министерства так называемые «экономические» капиталы, накопившиеся до 52 миллионов рублей. Рядом с государственною росписью существовала смета государственных «земских» расходов. Собственно в военном ведомстве значительная часть потребностей войск удовлетворялась прямо от земства, частью «натурой», частью деньгами; таковы были: квартирная повинность, подводная, отпуск дров, соломы, осветительных материалов; наконец еще существовала в полной силе обязанность обывателей кормить квартирующих в их домах солдат.

Такой порядок довольствия войск, удержавшийся от прошлых патриархальных времен, не мог продолжаться. Порядок этот, обременительный для народа, вместе с тем подавал повод к неудовольствию и жалобам самих войск. Настало время положить ему конец – и было уже к тому приступлено: в Министерстве финансов учреждена комиссия для пересмотра всей системы податей и сборов; другая комиссия в Министерстве внутренних дел занималась вопросом об обращении натуральной квартирной повинности в денежную; в Военном министерстве предполагалось разработать новое положение о замене других земских повинностей денежными отпусками. Преобразование порядка составления и выполнения смет должно было вести к тому, чтобы финансовые сметы министерств и общая государственная роспись представляли полную картину всех финансовых средств и всех расходов государства.

При таком расширении рамок будущих смет следовало иметь в виду, что впредь простое сопоставление сметных итогов с итогами прежних лет не могло уже вести ни к какому правильному заключению. Какие бы ни были достигаемы уменьшения в расходах, общая сметная цифра должна была значительно возрасти. Признавать это повышение цифры за действительное возрастание расходов было ошибочно.

С другой стороны, и по самому существу дела трудно было ожидать в будущем сокращения военных расходов. Все сбережения, какие только возможно было достигнуть улучшениями в администрации, уменьшением личного состава управлений, даже некоторым уменьшением наличного числа войск по штатам мир-

[293]

ного времени — далеко не могли покрыть тех громадных расходов, которые следовало предвидеть для осуществления всех перечисленных выше предположений, чтобы довести наши военные силы до надлежащего состояния, соответствующего силам других государств и современному состоянию военного дела.

Вот в каких выражениях была изложена задача Военного министерства в программе предстоявшей ему деятельности:

Сознавая вполне крайнюю необходимость ограничения расходов при настоящем финансовом положении России, Военное министерство, конечно, поставит себе в непременную обязанность изыскивать возможные средства к достижению этой цели; но в то же время оно не может пренебречь другою своею обязанностию – поддержать наши военные силы в положении, соответствующем настоящим силам других европейских государств и настоятельному требованию улучшений по разным отраслям военного устройства. Так как всякое улучшение в материальном состоянии войск и быте военнослужащих неизбежно сопряжено с новыми денежными расходами, то Военному министерству во всех действиях его представляется весьма трудная задача — согласовать по возможности две взаимно противоположные цели: с одной стороны, оно должно всемерно стараться облегчить то бремя, которое военные расходы составляют для государства, с другой – оно навлекло бы на себя тяжкий упрек, если б заботилось только о сокращении сметы, в ущерб благосостоянию и благоустройству армии.

[294]