Второе сражение на реке Сан. Часть 2.

Вот только настроение в штабе ЮЗФ не соответствовало складывающейся обстановке. В момент, когда требовалась решительность и готовность к риску, Иванов в очередной раз потребовал «держаться» и выискивал рубежи для обороны; его Начальник штаба (генерал Драгомиров) просто запаниковал. (Он был за это смещен со своего поста.) Командарм-8 (Брусилов) и командарм-4 (Эверт) не проявили инициативы в трудной ситуации и не выступили с предложениями о нанесении контрударов по флангам Макензена, прорывающегося к Нижнему Сану, силами своих армий. В итоге, последовало очередное продолжение Горлицкого прорыва.

Директивы по отходу армий на Сан и Днестр не были исполнены должным образом. В 11-й русской армии лишь правый фланг отходил вместе с 8-й армией, а центр и левый фланг продолжали борьбу в Заднестровье. Лишь в начале июня 22-й корпус окончательно покинул район Стрыя и отошел к Миколаеву. А левый фланг армии еще несколько дней оставался на месте и отошел только вместе с 9-й армией. Поэтому растянутая 11-я армия постоянно требовала внимания и резервов вместо того, чтобы служить их источником. Так например, в период с 13 по 20 мая в районе города Стрый и в районе городка Долина 11-я армия под ударами Германской Южной Армии потеряла до 10.000 бойцов.

Немецкие армии отстали от арьергардных русских частей немногим более, чем на переход. 10 дивизий 4-й австро-венгерской армии (она во время сражения на Вислоке и Вислоке получила в резерв 8-й АК) растянулись на 70-километровом фротне от Ланцута до Вислы. Это было самое слабое место у наступающих немцев, поскольку армия была сильно потрепана при не очень удачных попытках прорвать русский фронт, не имела в ближнем тылу железных дорог и вынуждена была прикрывать свой северный фланг одним корпусом, растянутым вдоль Вислы. Более того, во время наступления впереди двигался правофланговый 9-й корпус, остальные же шли уступом назад, каждый отставал от соседа справа на 7 – 10 км. Этим австрийцы обеспечивали свой фланг от несильного удара с севера, но зато вступали в бой ослабленными. Радко-Дмитриеву достаточно было стянуть свои подвижные резервы к Лежайску, чтобы дать австрийцам бой, потрепать их и заставить подтягивать к Лежайску все силы. А это облегчило бы нанесение удара по северному крылу 4-й австро-венгерской армии.

Германская 11-я армия выходила на 30 километровый фронт от Перемышля до Ланцута, т.е. несмотря на отступление русских, таран сохранял свою силу и направлялся в самое слабое место армии Радко-Дмитриева. А именно удар направлялся на правый фланг 3-й армии и на ее стык с 8-й армией, где также располагались сильно потрепанные войска.

Далее к югу примерно на 35 км (вдоль укреплений Перемышля и далее до Хырова) были растянуты 7 дивизий 3-й австро-венгерской армии. Эта армия примыкала к флангу соседа справа, но отставала от армии Макензена. Этот разрыв также стоило использовать для оказания флангового давления на Макензена. Южнее Днестра на фронт Хыров – Городище выходили 12 дивизий 2-й армии и три дивизии германского Бескидского АК. Это был второй таран, но на его пути лежало Великое Болото в верховьях Днестра. Еще дальше на восток действовали Германская Южная Армия и 7-я австро-венгерская армия.

По сути, идея наступления 11-й германской армии была прежней: нанести удар в слабый и загнутый фланг русскому фронту, который теперь был не в Карпатах, а на Днестре. Все также 3-я армия продолжала сковывать русских с фронта, а 4-я осуществляла фланговое прикрытие удара с севера.

В начале Макезнен планировал сбить русских с плацдармов на западном берегу Сана. А с 17 мая, когда на позиции должна была прибыть вся тяжелая артиллерия (заметьте, она двигалась в 1,5 – 2 раза медленнее пехоты), Макензен планировал начать прорыв через Сан, чтобы в дальнейшем наступать в направлении Львова и Равы-Русской.

За две недели с начала операции ее замысел не почти изменился, пора было штабу ЮЗФ найти хоть какое-то противоядие! Как показали дальнейшие события, некоторые идеи у Иванова и его сотрудников появились, но реализация этих идей была крайне медленной и неудачной. И разведка должна была показать сильные и слабые места немцев. Многокилометровые пехотные колонны на марше не спрячешь, а тяжелую артиллерию с ее громоздким обозом – тем более (в отличие от неспешной подготовки прорыва позиционного фронта). Но разведка опять поработала только на «неуд».

Вернуться в содержание: Русский фронт Первой Мировой Войны.

Вернуться в начало раздела: Третья Галицийская Битва.