Головин Н.Н. Восточная Пруссия 1914. Часть 10.

Ночью с 7/20 на 8/21 августа войска 8-ой армии приступили к исполнению разосланных штабом армии приказаний.

Штаб армии переехал утром 8/21 августа из Норденбурга в Бартенштейн. Здесь было получено донесение из штаба XX корпуса, в котором говорилось, что "Наревская" армия наступает на фронте Млава-Фридрихсгоф и что ген. Шольц решил сосредоточивать свои главные силы в районе Гильгенбурга. Здесь он будет ожидать прибытия 1-го арм. корпуса и 3-ей резервной дивизии в расчете на тот случай, если русская "Наревская" армии действительно наступает вся в районе, лежащем к востоку от Млавы; в этом случае он, по сборе сил, ударит ей в левый фланг и тыл. Эти предположения генерала Шольца были одобрены генералом Притвицем. Из полученных в штабе армии к вечеру того же дня донесений выяснилось, что армия генерала Ренненкампфа продвигается вперед чрезвычайно осторожно.

Решение генерала Притвица очистить Восточную Пруссию и отойти за Вислу переданное в немецкую Ставку в Кобленце, вызвало там большое возбуждение. Начальник штаба Кайзера генерал Мольтке в течение 8/21 августа несколько раз ведет переговоры с генералом Притвицем, и настаивает на том, чтобы он сосредоточивал теперь свои силы для удара по Наревской русской армии. При этом ген. Мольтке указывает, что для достижения полного сосредоточения сил желательно вести XVII и I рез. корпуса, прикрываясь линией Мазурских озер, в общем направлении на Алленштейн. Генерал Притвиц соглашается с основной идеей Мольтке попытаться до отхода за Вислу атаковать собранною 8-ой армией русскую Наревскую армии, однако считает, что передвижение XVII и I рез. корпусов кратчайшими путями в юго-западном направлении рискованно; он предполагает существование еще одной русской армии, наступающей по центральному операционному направлении на фронт Арис-Иоганисбург. Таким образом, в его представлении русская группировка рисуется так: по каждому из трех операционных направлений наступают по одной русской армии, силою в 5 корпусов каждая. Вследствие этого он и позволяет себе утверждать, что русские силы, вторгающаяся в Восточную Пруссш, в пять раз превосходят силы 8-ой германской армии.

Интересно заметить здесь, что в действительности, даже в этом случай, пятерного превосходства на стороне русских не было бы. Русские корпуса в начале войны на Северо-Западном фронте были двухдивизионного состава и только меньшинство из них имело еще одну стрелковую бригаду, так что эти 15 корпусов могли заключать в себе 30-31 дивизии. Между тем, немецкие корпуса, защищавшие Восточную Пруссию, фактически заключали в своем составе по несколько ландверных или эрзац бригад. … В результате мы знаем, что немецкие силы, принявшие активное участие в действиях против 1-ой и 2-ой русских армии, не считая подвезенных изнутри страны и из Франции, измерялись 14-ю пехотными дивизиями. Таким образом, превосходство русских в числе дивизии, даже в этом рисуемом разстроенным воображением Притвица случае, было бы только двойное…

Но в стратегической работе, так же, как и в тактической, встречается одна и та же трудность психологического характера. Расчеты производятся под сильным влиянием душевного настроения. Первая же крупная встреча с русскими войсками под Гумбиненом совершенно лишило командование 8-ой германской армии душевного равновесия. Оно начинает видеть русские корпуса там, где их нет, и в то же время каждый из русских корпусов считает гораздо сильнее, чем он был в действительности.

……

Генерал Мольтке понял из переговоров по аппарату с генералом Притвицем, что последний находится в подавленном настроении духа, не предвещающем успеха в задуманной им новой операции. Он настаивает перед Кайзером 8/21 августа о смещении с должности командующего 8-ой армией Притвица и о замещении его генералом Гинденбургом с начальником штаба генералом Людендорфом. Но Мольтке не мог не поддаться тому пессимизму, который навеяло на штаб 8-ой армии сражение у Гумбинена. Он приходит к убеждению, что необходимо немедленное усиление 8-ой армии тремя корпусами, взятыми из войск, сражающихся во Франции. В действительности было взято из Франции только два корпуса, но каковы были стратегические последствия подобного решения для операций во Франции, видно из слов одного из сотрудников генерала Жофра – генерала Дюпон, который пишет в своей книге: "... Два корпуса сняты с французского фронта; корпус, дублировавший гвардию или Гвардейский резервный, отнимают от армии фон Бюлова и XI арм. корпус от армии фон Гаузена. Одна кавалерийская дивизия – 8-я их сопровождает... Это мероприятие, может быть, является нашим спасением. Предположите ГР на своем месте 7-го сентября между Бюловым и Клуком, а XI арм. корпус с Саксонской кавалерийской дивизией – в армии фон Гаузена 9-го сентября у Фер-Шампенуаза. Какие последствия. От этой ошибки начальника германского Генерального штаба в 1914 году генерал фон Мольтке, другой Мольтке, его дядя, должен был перевернуться в гробу".

Для того, чтобы понять, как могла произойти эта роковая для немцев ошибка, нужно опять войти в область психологии. Война есть прежде всего драма, сказал Жомини. И эта драма переживается не только на полях сражения, но и в кабинетах, из которых она управляется. Кайзер Вильгельм, военные дарования которого оказались ниже среднего уровня, легко поддался воздействие тех политических мотивов, которые неизменно сопутствуют каждому решению высшей стратегии. Восточная Пруссия являлась колыбелью Прусской Монархии. Оттуда вышли прусские короли. Там родились или жили большинство деятелей, занявших видное место в немецкой истории. Эта провинция являлась своего рода политическим фетишем. Когда к Вильгельму начали доноситься отклики паники, неизменно сопровождающая каждое неприятельское вторжение, когда к нему начали прибывать многочисленные депутации, умолявшие "не отдавать врагу искони Прусских земель", Кайзер не выдержал. Трудно представить себе, пишет Наполеон, какую силу души нужно иметь, чтобы выиграть большое сражение. Этой-то силы души у Вильгельма не оказалось. Прусский Король заслонил в нем не только немецкого Верховного Главнокомандующего, но и Германского Императора. Безспорно, что это благодаря его влиянию, германская Ставка также теряет свое душевное равновесие и проделывает элементарнейшую стратегическую ошибку. (Примечание: Хорошие и правильные размышления о связи политики и стратегии. Но возможно, что в реальности у Мольтке и Вильгельма были немного другие мотивы при отправке двух корпусов на Восточный фронт. Вполне возможно, что они полагали, что Франция уже побеждена и ее нужно только добить.)

Таковы были громадные стратегические последствия сражения 7/20 августа у Гумбинена. В своей основе этот результат достигнуть высокими качествами русских перволинейных войск и благодаря той выдающейся боевой подготовке, до которой в мирное время довел генерал Ренненкампф войска вверенного ему Виленского военного округа. Не безынтересно подчеркнуть здесь и то обстоятельство, что III армейский корпус, являющийся героем дня 7/20 августа был под командой того же генерала Ренненкампфа до его назначения командующим войсками Виленского военного округа.