Русская армия к ноябрю. Часть 2.

В-пятых, система пополнения армии работала очень плохо. Пехотные части имели в среднем некомплект около 20% рядовых и около 50% офицеров. (Но это в среднем; из-за неумения правильно организовать распределение пополнений по армиям и корпусам кое-где ситуация была намного хуже!) Прибывшие на пополнение рядовые были скверно обучены, отличались низкой дисциплиной и нередко оказывались морально неустойчивы. Но рядовые в запасных частях хотя бы имелись, хотя и направлялись в действующую армию в недостаточных количествах; а вот офицеров просто не было. Лишь в начале 1915 года должны были прибыть в войска первые выпускники школ прапорщиков и досрочно выпущенные подпоручики из военных училищ. А пока в батальонах оставалось по 7 – 10 офицеров (это, фактически, два на роту), которым было очень сложно управлять батальоном в походе и в бою.

В-шестых, в русской армии в ноябре шел процесс перехода дивизионной артиллерии на сокращенные на 25% штаты. Причин для этого было четыре: 1) дефицит снарядов (уменьшенные батареи могли выполнять те же самые задачи, расходуя на несколько процентов меньше снарядов); 2) уже упомянутые проблемы с лошадьми; 3) кажущаяся громоздкость 8 орудийных батарей и сложность управления ими; 4) желание создать запасы орудий для новых дивизий, которые предполагалось организовать в 1915 году. В итоге, в русской пехотной дивизии осталось всего 36 легких орудий вместо 48, потому согласно штатам русская дивизия по артиллерии оказалась вдвое слабее германской (перволинейной) и немного слабее австрийской. И если в начале войны недостаточное использование германцами превосходства в артиллерии и их нежелание окапываться примерно уравнивали силы русских и германских дивизий, то в ноябре (с учетом сокращения артиллерии, с учетом некомплекта в русской пехоте и с учетом дефицита боеприпасов) русская дивизия была уже на 25% – 30% слабее германской. И это относилось не только к позиционному сидению, в котором германцы изначально были сильнее (из-за специфической подготовки и наличия специальной техники), но и к скоротечному бою маневренного типа, в котором в начальный период войны сильнее были русские войска благодаря умению встретить противника плотным и точным огнем артиллерии и стрелков. Правда, указанное соотношение несколько улучшалось за счет того, что корпусная артиллерия русских осенью была усилена тяжелыми крепостными орудиями и в ударных армиях обычно состояла из двух дивизионов – гаубичного и тяжелого (всего от 20 до 24 орудий). Зато артиллерии армейского и фронтового подчинения в русской армии в ноябре не было. И очень плохо было то, что в «новых» корпусах, созданных из резервных дивизий вообще могло не быть корпусной артиллерии, что предопределяло их слабость в бою. Также новые корпуса не имели средств радиосвязи и авиации.

Вообще, к ноябрю от русской военной авиации осталась примерно треть, но погода в ноябре такова, что воздушная разведка ничего не видит. А русская конница все же превосходила противника вдвое.

Таким образом, в ноябре 1914 года Русская Императорская Армия не была полностью готова к широкомасштабному наступлению в пределы Германии, а ее сила в течение октября, несмотря на прибытие Сибирских корпусов и резервных дивизий, почти не увеличилась. Тем не менее, имевшихся сил было вполне достаточно для ограниченного вторжения на германские территории при правильном планировании операции и стягивании всех сил в одно место, чего в реальности-то и не было.

Вернуться в содержание: Русский фронт Первой Мировой Войны.

Вернуться в начало раздела: Лодзинская операция.