Выводы из операции. Часть 1.

В общем, стратегические успехи русской армии были невелики. Тактические результаты операции тоже были не самыми впечатляющими. Признанные германские потери составляли 3,5 тысячи бойцов в первой фазе операции и около 6 тысяч во время контрнаступления. Скорее всего, реальные потери германцев были несколько больше 12.000 человек, несколько десятков пулеметов и около 40 орудий.

С русской стороны потери составляли 23 тысячи человек (по одним данным за всю операцию, по другим – только за время наступления). Но, учитывая, что в боевые порядки корпусов на Рижском плацдарме было влито 3 дивизии для удержания фронта и сдерживания всего двух вражеских дивизий, можно предположить, что потери были гораздо выше (40 – 45 тысяч человек). Возможно неучтенные потери – это временные и постоянные дезертиры, а также, возможно, не были учтены потери последних дней операции. Материальные потери были невелики – около 20 пулеметов. Нужно заметить, что, несмотря на несколько прорывов фронта германцами, потерь в русской артиллерии не было. В начале войны это говорило бы о том, что пехота самоотверженно защищает артиллерию, но в 1917 году можно говорить о том, что артиллерия в течение всего сражения находилась слишком далеко от пехоты. Кстати, к 1917 году все главные участники Первой Мировой уже имели полковую и батальонную артиллерию, в русских ударных дивизиях она также должна была быть. Но германцы не захватывали орудий, значит, и артиллерия этого класса пряталась где-то в тылу.

А теперь обратим внимание на то, насколько уникальна Митавская операция для Первой Мировой. Германский позиционный фронт, что на востоке, что на западе, как правило, требовалось прорывать неделями, и это сопровождалось громадными потерями. И после этого прорвавшиеся войска встречала новая линия обороны германцев, построенная и оснащенная за время сражения и плотно занятая войсками. Под Ригой все сложилось иначе. Неожиданная атака с небольшими потерями всего за сутки дала чистый прорыв фронта (хотя и очень маленький), а еще в двух местах была прорвана главная оборонительная полоса. И потери при этом были совсем небольшие, прорвавшиеся части сохраняли боеспособность. Это, кстати, демонстрировало необходимость внезапности удара для взлома позиционного фронта, а ею военачальники Антанты чаще всего пренебрегали.

Казалось бы, тактический прорыв должен был быстро превратиться в оперативный. Но этого не произошло. Германские войска (и это были весьма низкокачественные войска) смогли буквально в чистом поле остановить наступление русских, многократно превосходящих их численно и технически, и ликвидировать два прорыва. Третий прорыв был расширен и углублен, но и он не стал оперативным. Опять во встречном сражении в чистом поле русские войска потерпели поражение.

Практически то же самое происходило во время контрнаступления германцев. Имея численное превосходство, имея достаточно количество орудий и снарядов, получив время возвести укрепления на занятых рубежах, русские войска потерпели поражение и откатились практически к исходным позициям. И в оборонительном сражении потери русских войск были не ниже, чем в наступлении. Хотя плохо подготовленное наступление германцев (с недостаточными силами, с малым количеством техники, да в заранее известном месте) должно было захлебнуться в крови. Но произошло лишь возрастание потерь у германцев, которые при контрнаступлении потеряли больше, чем в обороне.

Вернуться в содержание: Русский фронт Первой Мировой Войны.

Вернуться в начало раздела: Митавская операция.