Итоги Нарочской операции. часть 4.

В-седьмых, качество войск в новой армии было отвратительным. Пехота не умела стрелять, прятаться, окапываться и преодолевать проволоку. Она нередко даже наступала колоннами (скорее, кучами). А в такой ситуации один точно направленный снаряд – и полсотни убитых. Из-за этого огромные потери, когда полки за одну атаку исчезали наполовину. Несколько тысяч бойцов так и остались висеть на германской проволоке; достигнув проволоки, не могли ни закрепиться, ни прорваться; попав во вражеские окопы не могли приспособить их для обороны… Новые офицеры не могли указать целей артиллерии и не могли вести свои части в бой ночью. Они не могли даже вовремя остановить подчиненных.

Боевой дух поначалу был высок, эффектное зрелище артподготовки воодушевляло, молодые прапорщики и новобранцы по неопытности рассчитывали на легкую победу. Но скоро наступила всеобщее уныние и апатия; на фоне людоедских приказов идти в атаку на неподавленную оборону среди солдат возобладали пораженческие настроения.

Так почему же тогда 5-й корпус смог прогрызть оборону противника?! Просто и противник не выдержал постоянного давления, круглосуточного ожидания атак и круглосуточного артиллерийского огня. Германцы психологически оказались не готовы к жестокому бою в полузатопленных и полуразрушенных окопах. А вот если бы 80-я РД вовремя помогла 75-й РД и вместе с ней бы контратаковала, все сложилось бы совершенно иначе, и Группа Балуева потерпела бы такое же поражение, как и Группа Плешкова. Но основное внимание генерал Айхгорн обращал на действия Плешкова, имевшего более сильную артиллерию и наступавшего на более опасном участке.

Как правило, после поражений в русской армии начинался поиск виновных. В этот раз виновники – Плешков и Рагоза – тоже нашлись. Но наказать их было нельзя. Рагоза временно исполнял обязанности командарма; Плешков – лишь комкор и за неудачу армейской операции отвечать не может, а его собственный 1-й Сибирский корпус действовал не так уж и плохо. А главный виновник неудачи – генерал Алексеев – вновь вышел сухим из воды.

Короче говоря, на основе результатов Нарочского кровопускания можно сделать выводы о том, что русская армия за полгода не смогла восстановить боеспособность. Она не могла рвать оборону такого сильного противника, как германцы. Методик прорыва укрепленных оборонительных полос вообще не было. А тактическая подготовка армии была крайне низкой, что вело к поражениям во встречных боях и даже в обороне.

Временный подъем духа, связанный с вливанием в армию свежих пополнений и длительным отдыхом, должен был сойти на нет достаточно быстро, как только армия столкнется с ожесточенным сопротивлением противника, более сильного тактически, технически и морально.

Хуже того, процессы разложения в армии продолжались. Мы повсюду видим их проявления – низкую стойкость в обороне; отставание солдат в атаке; скрытое и явное дезертирство; артиллерию, прячущуюся далеко в тылу и стреляющую лишь бы стрелять, а не чтобы уничтожить противника; пехоту, не доверяющую артиллерии и попадающую под ее огонь; командиров, не желающих помогать соседям; начальников, не появляющихся в войсках, не заботящихся о подчиненных, не ищущих решения стоящих перед ними проблем и не желающих брать на себя ответственность. Все в армии лишь хотели дождаться конца войны, и на как можно более теплом месте. Никаких шансов на победу у такой армии не было.

И наконец, можно сказать, что во главе армии стояли два преступника. Один 20 лет проявлял преступную халатность и сквозь пальцы смотрел на загнивание системы управления в армии и в стране; другой уже не в первый раз отправлял русских солдат на верную смерть, которая ничего не давала ни армии, ни стране. Эти люди, пожалуй, довели бы армию до полного краха менее чем за год, но нашелся человек, который смог этот крах отсрочить.

Вернуться в содержание: Русский фронт Первой Мировой Войны.

Вернуться в начало раздела: Нарочская операция.