Позиционный тупик. Оперативный аспект. Часть 2.

Выход из позиционного тупика предполагает прорыв укрепленного фронта, для этого на Западном Фронте нужно было занять пехотой две оборонительные полосы и ввести в чистый прорыв кавалерийские и пехотные резервы. Это означает, что позади двух линий обороны не должно оказаться резервов противника, которые бы успели укрепиться. Но для того, чтобы перебросить резервы из Германии во Фландрию или из Центральной Франции к Вердену, нужно не более суток. Через двое суток к месту прорыва будут переброшены уже 3-4 дивизии, которые смогут создать прочную оборону с высокой плотностью огня на фронте шириной до 30 км и смогут переходить в контратаки. После 5 – 7 суток после начала наступления позади прорываемого фронта появятся новые полевые укрепления, имеющие почти равную прочность с теми, которые были в первой линии обороны…

Таким образом, на прорыв фронта можно потратить не более 3 суток, если потом предполагается дать противнику встречный бой, и не более двух суток, если нужно ввести конницу в чистый прорыв.

А что делали французские генералы? Они начинали наступление с многодневной артподготовки, после которой еще несколько недель отправляли пехоту в безрезультатные атаки. Понятное дело, что такое наступление вырождалось в последовательный штурм укреплений противника и приводило лишь к рекам пролитой крови.

Точно такими же были немецкие операции 1915-1916 года. На русском фронте и под Верденом немцы теряли эффект внезапности еще до перехода пехоты в атаку. Потому они и получили под Верденом «мясорубку». Но на растянутом Восточном фронте с низкой плотностью железных дорог, против испытывающей снарядный голод и страдающей от сильных трений в управлении русской армии можно было действовать более вальяжно.

Внезапный переход в атаку удался русским во время Брусиловского прорыва (в некоторых из атакованных пунктов); немцам после химической атаки под Ипром, под Ригой и во время весенних операций 1918 года; англичанам под Камбре в 1917, когда немецкую оборону давили массы танков. Но при этом, например, немецкое наступление под Ипром не было поддержано резервами; под Камбре конница слишком поздно была введена в прорыв и не была поддержана бронетехникой; а немцы в 1918 году не смогли ввести противника в заблуждение относительно того, где они наносят основной удар и не сумели помешать противнику сосредоточить резервы.

Но все равно, Брусиловский Прорыв, Весеннее Наступление, два немецких наступления в Италии и прорыв у Амьена в 1918 году можно признать успешными операциями, поскольку позиционный фронт противника был прорван быстро и на большую глубину, а сражение перешло в маневренную фазу (хотя и сохранением непрерывного фронта). Этим операциям не хватило для полного успеха лишь понимания того, что в механизированной войне нанести противнику громадные потери в ходе наступления можно лишь в ходе окружения, когда артиллерия и пулеметы замолкают из-за недостатка боеприпасов.

Генералы Западной Европы, между прочим, не сделали никаких выводов из достигнутых немцами успехов в 1918 году, как и из своих успехов осенью 1918 года, и совершенно не обратили внимания на Брусиловский прорыв, а потому они сделали вывод о том, что быстрый прорыв фронта невозможен, любая война перейдет в позиционную борьбу, а потому войны выигрываются не на полях сражений, а на металлургических заводах и химических комбинатах.

Cодержание: Первая Мировая Война.

Вернуться в начало раздела: Позиционный тупик.