Итоги отхода. Часть 2.

Можно с уверенностью заявлять, что генерал Алексеев – единственный виновник краха Северо-Западного Фронта в августе 1915 года. Ставка к этому моменту уже находилась в состоянии полной прострации. Николай Николаевич утратил волю. А Алексеев оставался полноправным вождем СЗФ и сконцентрировал в своих руках всю власть. Именно он должен был определять темпы отхода армий и место, где будет дано решающее сражение, но вместо этого рисовал на карте рубежи, за которые войскам приказывалась цепляться. Эти рубежи на бумаге были подготовлены в инженерном отношении, но на самом деле они были едва намечены. Ни о какой позиционной борьбе на них не могло быть и речи. В августе война была маневренной. А быстрого маневра и контрударов мы не видим.

В принципе, можно говорить, что Алексеев достаточно грамотно вывел свои армии из Польши, не допустив их окружения и ни разу не подставив под фланговые удары во время маневрирования. За счет этого было сохранено армейское имущество. Но опять же возникает вопрос: «А стоило ли это имущество той крови, которая была пролита ради его сохранения; и стоило ли это имущество тех будущих неудач, которые постигли русскую армию из-за неудачного отхода из Польши?»

В связи с распадом русских армий тактика германцев в августе упростилась. Никаких долгих перегруппировок и артподготовок. Просто подойти и ударить в самом слабом месте, после чего отбить достаточно слабые контратаки огнем легкой артиллерии и перейти к преследованию. Если же русские выдержали удар, найти другое слабое место.

Заметим, что слабое место в русской обороне в течение августа всегда обнаруживалось, поскольку позиции, на которых русские войска пытались закрепиться, были плохо подготовлены. Местами же эти позиции были заняты крайне нестойкими частями.

В русской армии на фоне тяжелых людских потерь и массовых потерь стрелкового оружия возобладала тенденция сбережения артиллерии, которая располагалась все дальше от позиций пехоты, короткое время вела заградительный огонь, а потом быстро отходила, бросая пехоту на произвол судьбы. Немецкая артиллерия наоборот действовала в передовых порядках пехоты так же, как это было в начале Мировой Войны. Но из-за того, что русские экономили снаряды, потери немецкой артиллерии не были чрезмерными; т.е. немцы были согласны терять пушки, но сберегать жизни пехотинцев.

Еще нужно обратить внимание, что в августе 1915 года у русской армии почти не остается сил ни на масштабные контрудары по подходящему врагу (больших контрударов было всего два – южнее Влодавы и западнее Бельска), ни на постоянные небольшие контратаки тактического характера. Армии под давлением врага просто пятились назад. И это происходит даже под давлением австрийцев, которых в июле русские неоднократно опрокидывали.

Вернуться в содержание: Русский фронт Первой Мировой Войны.