Введение в повторную Восточно-Прусскую операцию.

В конце сентября 1914 года ситуация на Восточном Фронте ПМВ складывалась следующим образом: На севере, русские армии отошли за оборонительные линии Немана, Бобра и Нарева. При этом все три армии, занявшие пассивную оборону, были вполне боеспособны. Даже 1-я армия через 10 дней после Сражения на Мазурских озерах смогла восстановить силы. Русским армиям противостояла небольшая германская группировка, примерно равная по силам 10 дивизиям. Однако русские этого не знали. Потеряв почти по всему Восточно-прусскому фронту соприкосновение с противником, они не имели данных о масштабных перевозках германских войск в Силезию. Даже после обнаружения новой 9-й армии германцев генерал Рузский продолжал считать, что противник сохранил в восточной Пруссии примерно в полтора раза больше сил, чем их было на самом деле.

В центре Восточного фронта (от устья Нарева до устья Сана) находилось пустое пространство, прикрытое мизерными силами русских (порядка 4 расчетных дивизий в гарнизонах Варшавы и Ивангорода). Именно в это пространство нацелилась 9-я германская армия в составе 5 корпусов, поддерживаемая 1-й австро-венгерской армией. Еще южнее находилось сразу 5 русских армий из состава Юго-Западного Фронта, которым противостояли три австро-венгерские, разбитые в ходе Галицийской Битвы. Продвижение армий ЮЗФ сдерживалось большим отрывом от баз снабжения и необходимостью блокировать крепость Перемышль. Тем не менее, русская кавалерия уже находилась вблизи от Кракова, а также пересекла Карпаты.

Благодаря постоянному прибытию на фронт новых полевых корпусов (Сибирских и Кавказских), а также резервных пехотных и второочередных кавалерийских дивизий, русские имели огромный численный перевес. 80 русских дивизий были выставлены против 60 дивизий противников, причем около 10 австро-венгерских дивизий нуждались в полном переформировании после Галицийской Битвы. А общая сила австро-венгерских армий может быть оценена немного выше 20 предвоенных дивизий.

Тем не менее, инициатива принадлежала армиям Центральных Держав, ибо на севере русские армии добровольно перешли к обороне, а на юге оторвались от железных и шоссейных дорог, и оказались зажаты на малой территории с ограниченной свободой маневра. К тому же русские не создали маневренных стратегических резервов в заключительной стадии первых операций в Восточной Пруссии и в Галиции, которыми можно было бы отразить новые атаки противников, хотя казалось бы невозможность полноценного преследования после Галицийской битвы означала, что русское командование уже 12 сентября 1914 года может заняться перегруппировками. (Просто в русской Ставке больше думали о затыкании существующих дыр, а не о будущих активных действиях.)

В общем, новая операция против Восточной Пруссии начиналась в условиях неопределенности планов собственных и планов противника. Плюс еще излишняя нервозность генералов Северо-Западного Фронта и их излишняя осторожность в действиях против германцев. Все это вылилось в непродуманную операцию, сковавшую треть сил русских и не принесшую ощутимых результатов.

Вернуться в содержание: Русский фронт Первой Мировой Войны.