Занятие Дунайских княжеств. Часть 4.

В течение всего периода между вступлением русских войск в Дунайские княжества и объявлением войны продолжалась дипломатическая и внутриполитическая подготовка к войне. Но на самом деле активно готовились к войне только в Лондоне и в Париже, а вот в Санкт-Петербурге ждали, что турецкий султан пойдет навстречу требованиям Николая I. Поэтому русская дипломатия не сделала те шаги, которые обязательно должны были быть сделаны в преддверии общеевропейской войны.

Первоначально русской стороной была сделана попытка убедить турецкое правительство все же подписать ноту, проект которой предлагал князь Меншиков. Для этого российский канцлер К. Нессельроде обращался 19 (31) мая 1853 года с письмом к турецкому визирю Решид-паше. В письме уже была угроза ввести войска в Дунайские княжества. Лишь когда был получен письменный отказ, последовал ввод войск в Дунайские княжества.

20 июня (2 июля) граф Нессельроде распространил циркуляр, в котором объяснял причины ввода русских войск в княжества. В циркуляре повторялось, что Россия продолжает требовать от турецкого правительства ноту, которая подтверждает ее права по Кучук-Карнаджийскому договору, и не может признать отказа турецкого правительства от такой ноты, поскольку это было бы равнозначно отказу от вышеуказанного договора. Кроме того, в циркуляре была ссылка на то, что действия русской стороны были вызваны враждебными действиями Франции и Англии, которые направили объединенную эскадру к Дарданеллам. Это была крупная ошибка, поскольку в ответе французского министра иностранных от 3 (15) июля дел было ясно показано, что русские первыми начали угрожать вводом войск в княжества, и только потом пришла союзная эскадра.

Заметим, война на этот момент вовсе не была неизбежной. Дипломатический торг между Парижем, Лондоном и Санкт-Петербургом продолжался. Наполеон III стремился договориться с Николаем I и по турецкому вопросу, и по другим важнейшим для Парижа вопросам европейской политики, в частности, речь шла о пересмотре некоторых итогов Венского конгресса 1815 года, а также о пересмотре границ в Италии (т.е. о Ницце и Савойе).

В Лондоне стремились к ослаблению русского влияния на Востоке и к ослаблению ограничений Конвенции о проливах от 1841 года. Кроме того, английское правительство хотело гарантий свободе английской торговли в Черном море и на Балканах. Лондонскому кабинету тоже не нужна была для этого война, ему хотелось добиться этого давлением на русское правительство, а также военными демонстрациями.

Будущие враги России недвусмысленно намекали, что дело идет к войне, но в Санкт-Петербурге предпочитали эти намеки не понимать и не шли на прямые переговоры по существу. Российские представители не принимали участия в выработке «Венской ноты», а потом Россия не стала созывать международный конгресс ради поиска мирного решения. Такой конгресс должен был рассмотреть Восточный вопрос (и дал бы всем заинтересованным сторонам гарантии их интересов на Востоке), но одновременно он мог бы решить и другие вопросы европейской политики (а заодно разрушить союз Англии и Франции).

Но канцлер Нессельроде и Николай I сами создали для России международную изоляцию, настаивая на ее правах в Турции и стремясь сохранить исключительное влияние в Стамбуле. Но ведь уже миссия князя Меншикова наглядно показала, что это влияние – фикция, а правительство Османской империи охотнее слушает послов Англии и Франции, чем представителей России. Поэтому России, поставившей себя вводом войск в Дунайские княжества в невыгодное положение, нужно было идти на формальные уступки, чтобы сохранить лицо, сохранить мир и не потерять влияние на Балканах.

Cодержание: Крымская война 1853 - 56.