Итоги Милютинской реформы. Часть 3.
А.А. Керсновский про Милютинскую реформу. Часть 2.
3-пудовая бомбовая пушка обр. 1838 / 49 гг
Директива 14.10.1914.
Фарман Ф50 (Farman F.50).
Германские авторы весьма сдержанно описывают имевшие место крупнейшие недоразумения со взаимодействии 1-го рез. и 17-го арм. корпусов. Однако, из всего, что написано во II томе "Мировая война" изд. Рейхсархива, а также в работах Эльце и Шефера, рисуется следующая картина взаимодействия германских корпусов и трения между командованием их во время операции вообще, а 27 и 28 августа – в решающие дни операции – в особенности.
Командир 1-го рез. корпуса ген.-лейт. Белов, имевший сведения от своей кавалерии об уходе русских войск из Алленштейна, предложил командиру 17-го арм. корпуса ген. Макензену следующее решение: 1-й рез. корпус продолжает марш-маневр южнее Алленштейна на Гогенштейн, 17-му же корпусу оп предлагает свернуть на Пассенгейм с целью отрезать пути отхода русским на юг.
Ген. Макензен держался того мнения, что 17-й корпус должен наступать на Алленштейп, Гогенштейн, а 1-му рез. корпусу удобнее свернуть на Пассенгейм.
Так как эти переговоры велись начальником штаба 17-го корпуса подполк. Дункер от имени командира корпуса, то процесс решения затянулся. Ни тот, ни другой из командиров корпусов не хотели двигаться на Пассенгейм для выполнения ответственнейшей задачи, сводившейся к преграждению путей отхода русским 13-му и 15-му арм. корпусам. Наконец, Макензен, как старший по чину, приказал 1-му рез. корпусу очистить дороги для движения 17-го корпуса через Штабиготтен на Гогенштейн.
Этому приказу ген. Белов не подчинился. Спорный вопрос был передан на разрешение командующего армией; до получения распоряжения армии 17-й корпус приостановил свое движение.
По этому поводу Шефер пишет:
"Макензен послал на самолете офицера генерального штаба в штаб армии для выяснения вопроса, а тем временем удалось установить прямую телефонную связь из Вартенбурга. Вместо решения вопроса, поставленного Макензеном, ему был передан приказ Гинденбурга о преследовании".
Таким образом, командиры корпусов, направленных в тыл 13-му и 15-му русским арм. корпусам, излишне затратили силы и время на движения и действия, совершенно не отвечавшие обстановке и замыслу армейского командования.
После паники в штабе 6-го арм. корпуса в Менсгуте штаб отходил в потоке войск и обозов на Ортельсбург, утратив связь со штабом армии. Так как связи с соседями у 6-го корпуса тоже не было, то командир 6-го корпуса и его штаб совершенно не знали общей обстановки.
Около 20 ч. 00 м. 27 августа к Ортельсбургу стали подходить головы обозных колонн. В это время в городе начался грандиозный пожар. Город горел со всех сторон, представляя море огня.
Колонны свернули и пошли по северо-восточной окраине города.
Штаб и командир корпуса, предполагавшие обосноваться в городе, где была телеграфная связь, растерялись. А между тем, войска корпуса шли на юг в беспорядке, особенно обозы.
В 2 ч. 00 м. 28 августа штаб корпуса и большая часть главных сил прошли Ортельсбург и в 4 ч. 00 м. достигли д. Валлен, где расположился штаб корпуса. Стало светать. Корпус устраивался на ночлег. Но в 6 ч. 00 м возникла паника в обозах южнее д. Валлен.
В этой обстановке командир и штаб корпуса свое главное внимание уделили прекращению паники в расположении войск корпуса, не задумываясь совершенно о том, насколько целесообразно было отступление к Ортельсбургу. Штаб и командир корпуса не знали, какие войска противника преследуют корпус и преследуют ли вообще.
Последствия боя 26 августа выбили из колеи командира и штаб корпуса. Не командир корпуса управлял действиями подчиненных ему войск, а подчиненные войска управляли командиром и штабом корпуса.
По поводу командования 6-го корпуса полковник генерального штаба Разгонов, командированный в корпус из штаба армии, 27 августа писал начальнику штаба армии, что неудача в бою объясняется чрезвычайной пассивностью, допустившей явный охват обоих флангов, что сразу вызвало кризис в течение боя. "Бой ведется корпусом на самых старомодных началах" 9.
На 28 августа корпусное командование приняло решение привести корпус в порядок.
Вечером 27 августа командир 13-го арм. корпуса ген. Клюев прибыл в Алленштейн. Для уяснения действий корпуса приведем телеграмму ген. Клюева, рисующую обстановку, в которой он находился: "Последняя телеграмма, которую я получил от ген. Мартоса, была такого содержания: "Прошу возможно скорее занять Гогенщтейн, чтобы освободить находящиеся там войска", а вскоре вслед за этим от него была получена вторая телеграмма: "Настоятельно прошу с разрешения командующего армией одну бригаду двинуть на Гогенштейн". На основании этой телеграммы я изменил свое решение двинуться на помощь ген. Мартосу с большей частью своих сил и двинул одну бригаду, считая, что обстановка должна быть лучше известна ген. Мартосу. Вблизи Алленштейна противника не обнаружено, признаков нахождения 6-го корпуса вблизи нет и где он – не знаю... Завтра предполагаю двинуться с тем, что у меня есть, по направлению к Остероде, сознавая, насколько важно участие всех сил в происходящем генеральном сражении, но, конечно, весьма желательно участие в этом движении вместе со мною 6-го корпуса. Телеграмму командующего армией об одобрении моего движения к Гогенштейну (в подлиннике ошибочно написано Алленштейну) я получил уже в Алленштейне... Продовольствием и теперь корпус обеспечен плохо – дня на два - три, остальное в пути" 10.
(9) ВИА, д. № 4050, лл. 37-59.
(10) Обнаруженные авиаразведкой немецкие колонны, двигавшиеся на Алленштейи, ген. Клюев принял за войска 6-го арм. корпуса. – Н. Е.
Эта телеграмма свидетельствует о том, как понимали обстановку командиры 13-го и 15-го корпусов. Первый, не зная о поражении 6-го арм. корпуса, хлопочет об его движении к Алленштейну, а сам собирается с 1,5 дивизиями наступать на Остероде! Командир 15-го корпуса просит лишь бригаду 13-го корпуса для обеспечения своего фланга и тыла, не представляя себе сил противника, против которых дрался его корпус. Оба командира не знали о положении на левом фланге армии. Они предполагали лишь то, о чем их ориентировал штаб армии, который сам ложно представлял себе положение немецких и своих войск.
Если бы командир 13-го корпуса знал о поражении своего соседа справа – 6-го корпуса – и о том, что на Алленштейн маршируют 2 германских корпуса, то, надо полагать, он не повернулся бы со своим корпусом на запад, подставляя тыл немцам, а армейское командование, вероятно, приняло бы решение на отход из-под удара с востока.
Находясь в неведении об обстановке на фронте армии, командиры корпусов не могли повлиять на решение армейского командования. Они так же слепо, как и армейское командование, шли со своими корпусами наносить удар в воображаемый фланг немцам в направлении на Гильгенбург, Лаутенбург.
События на фронте 20-го герм. корпуса, имевшие место 27 августа, а именно нерешительность 41-й пех. дивизии, паника под Мюленом и, как следствие паники, срыв наступления 37-й пех. дивизии южнее Мюленского озера подтвердили создавшееся ранее у ген. Шольца мнение об обстановке. Он считал, что для его корпуса прежде всего необходимо удержать позицию севернее озера Мюлен, находящуюся под угрозой атаки с фронта и охвата с севера. Эти намерения шли вразрез с замыслом командования армии, которое видело наиболее быстрый и верный исход в сильном наступлении на
| Предыдущее: Глава 8.1б. Решения русских на 28-е | Следующее: Глава 8.3. Действия на восточных флангах 28 августа. |
Поделиться с друзьями: 
Для связи: Общие темы | По теме ПМВ.
Списки страниц: ПМВ-приложения || ЭИЧЦ || ФФВВ || КрыВо || КорВИО
