Новицкий В.Ф. Оценка плана 17. Часть 2.

Тем не менее, этот план обладает одним несомненным достоинством: стремлением провести в жизнь самостоятельный оперативный замысел, независимый от возможных действий противника, не подчиняющийся его воле, направленный к захвату инициативы. Но значение этого положительного качества ослаблялось тем обстоятельством, что французы не могли рассчитывать на то, что им удастся этим вторжением предупредить наступление германских армий в Бельгию, потому что условия времени складывались не в пользу Франции, вследствие неполного развертывания французских армий, в первые дни войны и оставления на некоторое время довольно крупных сил в выжидательном положении, чем в значительной степени ослаблялся стратегический порыв. Кроме того, для одновременного наступления с решительными целями и в Бельгию, и в Лотарингию необходимо было иметь большое превосходство в силах, которого в то время у французов не было.

Вследствие этого и ввиду других соображений, упомянутых выше, оперативный план французов не мог иметь того решительного характера, который, повидимому, хотели ему придать. Этот недостаток французского плана тем более удивляет, что сильно укрепленная восточная граница давала французам возможность, сделав эту часть фронта пассивным участком и оставив на ней минимальное количество войск, сосредоточить все свои силы к северу от Вердена для того, чтобы двинуть их навстречу главным силам противника и здесь, в решительных столкновениях с ними, или решить судьбу этой войны, или дать последующим операциям выгодное для себя направление. (Примечание: "К северу от Вердена" означает лобовое столкновение двух армий, которого обе стороны должны были стремиться избежать.)

Но, повидимому, французский генеральный штаб не был расположен к такому решительному способу действий, предпочитая ему сомнительные диверсии в пределы Эльзаса и Лотарингии, которые должны были угрожать левому флангу и тылу германских армий при их наступлении через Люксембург или бельгийские Арденны.

Возможен был и другой способ действий, чисто оборонительный, сторонники которого имелись тогда в среде французского генерального штаба. Согласно этому взгляду, решение Жоффра во что бы то ни стало наступать всеми силами было нецелесообразно и не отвечало обстановке, являясь отражением господствовавшего в то время настроения во французском генеральном штабе, который поклонялся идее наступления как фетишу, а оборону считал чем-то позорным. Между тем многое говорило в пользу обороны в первые дни, а может быть и в первые недели войны: и наличие многочисленных укреплений на восточной границе, дававших возможность оборонять эту границу с небольшими силами, чтобы с остальными организовать сильный оборонительный фронт к стороне Бельгии; и необходимость выждать выступления России, изготовлявшейся к войне медленнее своих союзников; и желательность присоединить к французским войскам английскую армию, которая запаздывала своим сосредоточением. По мнению сторонников оборонительного способа действий, ни одно из наступлений, намеченных планом № 17, ни в Эльзас-Лотарингию, ни в Бельгию, не имело никаких шансов на успех. Первое из них вследствие того, что французам пришлось бы здесь наступать по очень трудной местности, среди германских крепостей, которые нужно было бы осаждать, а потому невозможно было рассчитывать на быстрое продвижение; потеря же времени в этом районе отразилась бы весьма неблагоприятно на общей обстановке, потому что противник мог в это время добиться успеха на левом фланге французского фронта. Второе из этих наступлений тоже было обречено на неудачу: если французы решили вступить на бельгийскую территорию не ранее того, как будет нарушен немцами нейтралитет Бельгии, то, естественно, они с первого же дня войны выпускали из рук инициативу и в дальнейшем должны были бы сообразовать свои действия с намерениями противника.

Оборона на всем фронте потребовала бы, может быть, отнести развертывание армий от границ в глубь страны (кроме войск прикрытия и гарнизонов укрепленных районов восточной границы), с предоставлением противнику широкой полосы отечественной территории; но в тех условиях, в которых Франция начала войну, этот способ действий, вероятно, не дал бы худших результатов, чем тот, который осуществлялся французами в первых операциях на бельгийской границе.

Во французском плане № 17 заключалось глубокое внутреннее противоречие: имея, в сущности, здоровую стратегическую основу, он вышивал на ней неудачные оперативные узоры, дававшие в совокупности бледную картину, на фоне которой с трудом можно было различать неясные контуры оперативного замысла – этой души стратегической операции; весь проникнутый стремлением к наступлению, к захвату инициативы и к решительному столкновению с противником, он, тем не менее, вылился в форму развертывания полунаступательного, полувыжидательного характера.

План № 17 обладал крупными недостатками, которые неизбежно должны были подвергать большой опасности наступление французских армий на восточной границе; он во многом не соответствовал обстановке, он не имел тех резко выраженных жестких и тяжеловесных оперативных форм, которые, как у немцев, грубо давили бы на психологию противника; но он и не обладал той гибкостью, которая давала бы ему возможность быстро приспособляться к новым условиям. Поэтому, вступая в эту войну, Франция предоставляла свои армии на произвол случая и заранее обрекала их на потерю инициативы и на все, связанные с этим, оперативные затруднения.

Из «Мировая война 1914 – 1918. Кампания 1914 года в Бельгии и Франции». militera.lib.ru/h/novitsky_vf/03.html

Примечание: Критиковать оперативную составляющую плана 17 сложно, ибо таковая имелась только в голове Жоффра. Хотя, конечно, оперативный замысел французов был очень рискованным. Как и любой другой в той ситации, в которую онипопали к середине августа 1914.