Итоги Барановичей. Часть 4.

В-четырнадцатых, русская тяжелая артиллерия слишком увлекалась уничтожением вражеских стрелковых окопов, разрушить которые (даже по мнению противника) удавалось очень хорошо, но мало внимания уделяла обнаружению и уничтожению пулеметных точек, которые германцы превратили в основу системы огня своей обороны.

В-пятнадцатых, контрбатарейной борьбой никто не занимался. Артиллерийские группы для нее были созданы только после 10 июля. Однако и тогда для нее не были выделены наземные и воздушные наблюдатели.

В-шестнадцатых, германские бетонированные огневые точки и бронированные наблюдательные пункты были слишком сложной целью для русской полевой артиллерии, которая не имела ни бронебойных, ни бетонобойных снарядов.

В-семнадцатых, как можно видеть, русские войска на Западном Фронте оказались очень плохо обучены и плохо подготовлены к штурму укрепленной оборонительной позиции. Пехота и артиллерия не умели взаимодействовать друг с другом, пехота не умела сама подавить огонь врага и прорваться через заграждения. Саперные части, видимо, служили лишь для того, чтобы строить блиндажи офицерам… Генерал Эверт, похоже, не интересовался подготовкой войск, раз на Западном фронте с этим было так плохо.

В-восемнадцатых, с моральным состоянием войск все было не очень хорошо. Начальное воодушевление, наблюдавшееся в первые два дня наступления, быстро сменилось безразличием к задачам армии и эгоистическим желанием спасти шкуру (причем на всех уровнях воинской иерархии). Тому подтверждением быстрое (и чем дальше, тем более быстрое) оставление взятых позиций под огнем противника и нестойкость при контратаках.

Русская армия (по крайней мере, Западный Фронт) была плоха, а противостоящий ей противник был вполне уверен в себе и хорошо подготовлен. Так что ничего удивительного ни в поражении русских, ни в соотношении потерь не было. Всех виновников поименно называть в данном случае не имеет смысла. Можно сказать просто: «В поражении виновны совершенно разложившиеся генералитет и высшее офицерство». Они не воевали, а занимались канцелярской работой с целью сохранить свои теплые места.

Ведь заметим, все недочеты, которые привели к поражению были известны, если не Западному Фронту, то Юго-Западному. Ликвидировать подавляющее их число было можно, нужно было только вести каждодневную работу по подготовке войск и операции. Требовать и проверять, учить и заставлять. Просто генералы должны были быть на передовой, а не далеко в тылу; не писать бумаги, а лично встречаться с подчиненными и их подчиненными!

Сказать, что в поражении виновны солдаты еще нельзя. Они с воодушевлением шли в первый бой, отказов наступать не было (или было очень мало, поскольку мы ничего о них не знаем), дезертирство было, но не в тех объемах, чтобы помешать наступлению, массовых сдач в плен не было. Даже контрнаступление немцев с первого раза не удалось, в отличие от контрудара в Нарочском районе. Человеческий материал для армии был заметно хуже, чем в 1914 году. Но воевать и побеждать еще было можно. Просто это стало намного сложнее. И нужны были настоящие военачальники, а не чиновники в военных мундирах.

Вернуться в содержание: Русский фронт Первой Мировой Войны.

Вернуться в начало раздела: Барановичская операция.