Глава 2.5. Оценка обстановки новым командованием.

дерзее выразил мысль о том, что можно подумать о наступлении в южном направлении.

Вечером 21 августа в приказе по армии объявлялось о перегруппировке сил в Восточной Пруссии к правому флангу, чтобы перейти в наступление против левого фланга новых сил противника¹⁶ (подразумевалась 2-я русская армия). Сосредоточение армии было намечено в районе Торн, Алленштейн.

В общем вечером 21 августа командование 8-й герм. армии приняло решение, сводившееся к тому, что 20-й арм. корпус Шольца должен сковать 2-ю русскую армию с фронта. 1-й арм. корпус Франсуа должен был пристроиться к правому флангу, а 17-й арм. и 1-й рез. корпуса к левому флангу 20-го арм. корпуса.

Но, если верить Шеферу, об этом решении не знало германское верховное командование.

Из всего изложенного выше, в частности из приказа по армии от 21 августа, можно сделать вывод, что командование 8-й герм. армии после длительных колебаний приняло правильное решение активно обороняться против 2-й русской армии силами 1-го, 17-го, 20-го арм. и 1-го рез. корпусов на восточном берегу Вислы.

Но, приняв это решение и отдав в этом смысле соответствующие приказы, а также подняв боевую активность потрепанных корпусов, командующий 8-й армией ген. Притвиц и начальник штаба армии ген. Вальдерзее должны были передать последующее руководство армией новому командованию. 21 августа оба они были освобождены от занимаемых должностей, а вместо них, по предложению ген. Мольтке, были назначены: командующим 8-й армией ген. Гинденбург и начальником штаба армии ген. Людендорф.

5. Оценка обстановки новым командованием

Прежде чем изложить деятельность нового командования 8-й герм. армии, считаем необходимым кратко охарактеризовать лиц, призванных восстановить положение на востоке.

⁽¹⁶⁾ Рейхсархив. Шефер, Танненберг, стр. 25.

Генерал-от-инфантерии Пауль Гинденбург особыми талантами не отличался. Еще за три года до начала мировой войны был уволен в отставку и жил с той поры в Ганновере. По плану мобилизации 1914 г. для него не было предусмотрено никакого назначения, хотя Гинденбург, несмотря на свои 68 лет, и хлопотал об этом. 3 августа он был у Мольтке, и последний обещал ему особенно важное назначение, как только возможность такового представится по ходу военных действий.

Назначая Гинденбурга на ответственный пост, ген. Мольтке подкрепил его ген. Людендорфом, который в мирное время был советником Мольтке по вопросам стратегического развертывания и "борцом за усиление вооруженных сил и широкое усовершенствование их вооружения". В первые же дни войны Людендорф прекрасно зарекомендовал себя в роли строевого начальника и сыграл исключительную роль в захвате Льежа. Людендорф считался по праву одним из талантливых офицеров генерального штаба и последовательным учеником Шлиффена. Перед отъездом на восток Людендорф был у кайзера и вместе с орденом за взятие Льежа, надо полагать, получил указания от верховного главнокомандующего в отношении взаимоотношении с командующим армией.^*

В то время, когда Притвиц после некоторых колебании принял, наконец, решение о перегруппировке войск против 2-й русской армии, германское главное командование установило непосредственную телефонную связь с корпусами 8-й армии и осведомилось о положении войск. По свидетельству Шефера, начальник штаба 20-го арм. корпуса полк. Гелль в разговоре по телефону с ген. Мольтке высказался в том смысле, что наступление 2-й русской армии на позиции корпуса вовсе не является основанием для оставления Восточной Пруссии, что корпус предполагает отразить наступление русских под Гильгенбургом и при этом, по мере возможности, перейти в наступление правым флангом. Полк. Гелль доложил, что обойдется собственными силами, тем более что 3-я рез. дивизия выгружается теперь позади левого фланга корпуса в Алленштейне, а не в Дейч-Эйлау, как намечало командование армии.

Корпуса, бывшие 20 августа в бою под Гумбиненом, также высказали уверенность в успехе. При этом ген. Белов доло-

^(*) Автору и его шефу (Шапошникову) Людендорф явно симпатичен...

жил, что третьего дня 1-й рез. корпус "победоносно провел бой с превосходными силами, во всяком случае с гораздо более сильной артиллерией... войска великолепны, моральное состояние хорошее". Ген. Макензен также с уверенностью смотрел на будущее, хотя именно его 17-й корпус потерпел под Гумбиненом серьезную неудачу и, как он приказал донести, понес очень тяжелые потери, особенно в пехоте. Ген. Франсуа чувствовал себя полным победителем. По его впечатлению, противник понес тяжелые потери.

Если раньше мы имели случай отметить, что донесение штаба 8-й армии не соответствовало действительности, то на этот раз мы можем отметить, что одно из донесений корпусов, донесение ген. Белова, является просто фантастическим. Командир 1-го арм. корпуса ген. Франсуа продолжал считать себя победителем, приписывая победу войскам своего корпуса, еле успевшим отступить от Сталюпенена, а под Гумбнненом едва сумевшим при тройном превосходстве потеснить 28-ю пех. дивизию, чтобы затем оказаться не в состоянии вести ее преследование.

Именно в его корпусе, во 2-й пех. дивизии, подразделения 33-го фузил. полка 20 августа вели бой между собою и убили при этом своего командира полка полковника ф. Фуметти¹⁷.

⁽¹⁷⁾ Макс Гофман. Записки и дневники, стр. 150.

На основе донесений корпусов ген. Мольтке и вызванный им в ставку ген. Людендорф якобы отдали распоряжения войскам 8-й армии приостановить отступление. Людендорф в своих мемуарах¹⁸ идею приостановления отступления приписывает себе.

Доверяя, однако, более документам, нежели воспоминаниям ген. Людендорфа, приходится сделать вывод, что 1-й арм. корпус выгружался в Дейч-Эйлау по просьбам командира 20-го корпуса ген. Шольца и командования 1-го арм. корпуса, а также начальника оперативного отдела штаба 8-й армии подполк. Гофмана, на что штаб главного командования дал только свое согласие. Что же касается приостановки движения 17-го арм. и 1-го рез. корпусов, то на этот счет никаких приказов отдано не было, а корпуса по собственной инициативе и взаимной договоренности на 23 августа сделали дневку в соответствии с директивой главного командования.

Но вернемся к ген. Гинденбургу. В то время, когда в Кобленце начальник штаба армии ген. Людендорф вел беседы с кайзером, ген. Мольтке и с другими начальствующими лицами по поводу операций в Восточной Пруссии, ген. Гинденбург, как он сам пишет, занимался устройством семейных дел, будучи до этого знаком с положением на фронте исключительно из газет. Но в течение 23 августа Гинденбург получил из штаба главнокомандующего ряд сообщений, которые дали ему общее представление о настоящем положении 8-й армии. В ночь на 23 августа он сел в специальный поезд, чтобы вместе с вновь назначенным начальником штаба армии направиться в Мариенбург.

В поезде ген. Людендорф в течение получаса докладывал ему обстановку и директивы, полученные им в Кобленце, после этого оба пошли спать.

По приезде нового командования в Мариенбург были заслушаны доклады ген.-кварт. Грюнерта и начальника оперативного отдела штаба армии – Гофмана. Сущность этпх докладов сводилась к тому, что все делается по уже принятому еще Притвицем решению и по указаниям Мольтке.

⁽¹⁸⁾ Людендорф, Мои воспоминания, т. I, стр. 41 и след.