Итоги маневренного периода. Часть 3.

4. Конница неэффективна ни в бою, ни в разведке. Конница показала себя малоэффективной на поле боя против противника, имеющего скорострельное оружие. Лошадь оказалась великолепной мишенью для пулемета. А по мере увеличения протяженности армейских фронтов конница перестала быть средством разведки, так как не могла найти проходы в тыл противнику. В общем-то, верный вывод, но в течение всего маневренного периода войны конница неплохо действовала на тех участках фронта, для занятия которых не хватало пехоты.

5. Конница – лишь более подвижная пехота. Действительно, кавалерия в течение периода маневренной войны почти всегда вела бой в пешем строю, даже встретившись с кавалерией противника. Бой верхом стал редкостью. И это были объективные требования новой тактики в условиях роста скорострельности оружия. Но даже действуя как пехотинец, кавалерист мог за счет большей подвижности заменить несколько пехотинцев, пока война оставалась маневренной.

6. Но для создания прочного фронта надо много пехоты и мало кавалерии. В ходе войны роль конницы действительно постоянно падала, так как в обороне она слабее пехоты и экономически ее существование не оправдано. Постепенно роль конницы свелась к роли подвижного резерва на участках фронта, позади которых нет железных дорог для переброски пехоты. В этом качестве конницу на Западном фронте постепенно стала заменять мотопехота, но в условиях русского бездорожья конница была намного эффективнее, чем мотопехота.

Кстати, реально существование конницы оправдано только там, где ее можно бросить в прорыв или направить в атаку на открытые фланги и тылы противника. Там кавалерия будет вносить панику в ряды противника и брать пленных. И большие расходы на содержание лошадей будут оправданы ущербом, который будет нанесен врагу. В полностью позиционной войне кавалерийских лошадей было выгоднее перевести в обозы и в артиллерию, а для переброски резервов к полю боя возвести полевые железные дороги.

7. Железная дорога основа маневра. Переброска войск, вооружения и боеприпасов по железной дороге оказалась намного выгоднее и эффективнее, чем переброска на своих ногах или на своих колесах. Та сторона, которая имела лучшую железнодорожную сеть, получала значительное преимущество. Отступающий, разрушая за собой железные дороги, получал большую свободу маневра, чем противник. Русские недостаточно пользовались этим правилом, и потому не смогли себе вернуть в 1915 году инициативу. Но все же данное правило не абсолютно. И на расстояние до 150 километров войска было проще перебросить пешком или комбинированным способом, когда пехота ехала поездом, а артиллерия и обозы перемещались своим ходом.

8. Глубина, темп и время начала наступления определяются возможностями тыла. Тоже очень верное замечание. Гужевой транспорт в тылу армий стал самым слабым их местом. Такова была реальность начала 20-го века. Автомобильный транспорт не мог полностью заменить гужевые обозы из-за отсутствия достаточного числа автомобилей, из-за отсутствия топлива для них и из-за отсутствия качественных шоссе. Поэтому наступление останавливалось на расстоянии не более чем 150 км от собственных железных дорог, если, конечно, враг не был полностью разгромлен. Во время преследования полностью разбитого врага, который не мог перейти в контрнаступление, можно было продвинуться примерно на 200 – 250 км.

Вернуться в содержание: Русский фронт Первой Мировой Войны.