Стодневное наступление. Часть 3.

В общем, к августу 1918 года германское Верховное командование понимало, что победить Антанту уже невозможно, поэтому остается бороться только за улучшение условий мира. А поскольку главным противником германцы продолжал видеть Великобританию, то и стремились нанести ей наибольшие потери, чтобы убедить именно британское правительство в необходимости как можно скорее заключить мир.

В течение всего Весеннего наступления германцы стремились бить именно британские войска, и в августе главная цель оставалось прежней. Однако уже после начала французского контрнаступления во время Второй битвы на Марне резервы, предназначенные для действий во Фландрии, пришлось перебрасывать на помощь 7-й армии. Поэтому пришлось отказаться от наступления во Фландрии, которое планировалось на конец июля – начало августа.

Тем не менее, 20 июля 1918 года германским Верховным командованием была сформулирована идея дальнейших операций. Во-первых, отход 7-й и 1-й армий за Эну и Вель; во-вторых, подготовка к отходу 9-й, 18-й, 2-й и 17-й армий на Линию Зигфрида (требовалось около 3 недель), а первым этапом стал отход с западного берега реки Анкр и ручья Труа-Дом; в-третьих, нанесение удара во Фландрии (а если он не приведет к оперативному успеху – отход и переход к обороне по всему фронту). И одновременно было решено готовиться (возводить укрепления) к обороне между Антверпеном и Маасом, а также между Мецем и Страсбургом.

Германское командование прекрасно понимало, что отдает инициативу в руки противнику, и понимало, что к осени (когда ожидалось полномасштабное наступление Антанты) ситуация станет только хуже. Но германцы считали себя недостаточно сильными, чтобы проводить наступательные операции стратегического масштаба. И оставалось им только проводить атаки меньшего масштаба, с целью отвлечь резервы противника.

Такими локальными операциями должны были стать новое наступление на Компьен по обоим берегам Уазы; атака на форт Помпель (восточнее Реймса); атака в районе Вокуа, т.е. северо-западнее Вердена; атака севернее Нанси (возможно по обоим берегам Мозеля).

И на тактическом уровне готовилась германская армия в целом больше к обороне, а не к наступлению. Шла реорганизация системы обороны: создавалось более широкое предполье, перемещались в тыл батареи, строились более сильные опорные пункты и т.д. Германская армия вновь училась обороняться без заранее подготовленных позиций, соразмеряя глубину обороны с имеющимися силами и прочностью укреплений. Т.е. чем меньше сил и слабее укрепления, тем больше должна была быть глубина обороны и ширина предполья, в котором предполагалась малыми силами сдерживать развертывание противника. А это подразумевало, кстати, самостоятельность дивизионных и корпусных начальников в обороне, о которой эти начальники позабыли.

В общем, в первой половине лета было выпущено несколько инструкций по ведению обороны, чтобы адаптироваться к новым реалиям, используя опыт сражений 1917-го и 1918-го годов. Вновь, как и весной 1917 года, ставка делалась на глубокую и вязкую оборону, плюс подход резервов из глубины. Но, несмотря на весь опыт, германцы не подготовились к отражению массированных танковых атак, которые в осенней кампании стали основным оружием противника. Получалось так, что танки должна была останавливать пехота своими средствами ПТО, в то время как артиллерия оказывалась в глубине. Но пехотинцы, при движении танков позади огневого вала, просто не успевали занять позиции и открыть огонь из минометов, полковых орудий и других видов оружия, способного поразить танки. А учитывая, что новые танки французов и британцев были заметно подвижнее, чем те, с которыми германцы сажались в 1917 году, можно считать, что к борьбе с танками германцы были почти совсем не готовы.

Наконец, нужно отметить, что наиболее вероятным районом будущего прорыва фронта германцы считали участок от Мондидье до Реймса, где оборона германцев была наименее прочной, а войска на фронте – наиболее истощенными.

Cодержание: Западный фронт ПМВ; Первая Мировая Война.