Заключение. Часть 5.

Оперативный опыт, как мы видели, русская армия почти не воспринимала. А как дело обстояло с тактическими нововведениями? Вроде бы тактический опыт (свой, союзников и противников) постоянно учитывался и использовался?!

В общем-то, конечно, это так. Изменения в характере войны и появление новых типов и образцов военной техники меняли тактику русских войск. Удавалось также скопировать тактику союзников и противников. В этом смысле русская армия была несколько гибче, чем в оперативных вопросах.

Но тактику русская армия все время пыталась упростить. Даже новые образцы техники старались использовать самым простым способом. Возьмем, например, химическое оружие. Для немцев, особенно во Франции, химическое оружие было одним из средств подготовки пехотной атаки. Основным назначением химического оружия было помешать врагу интенсивно и точно стрелять. Лишь изредка на Восточном фронте химическое оружие применялось германцами исключительно для поражения живой силы. Русские тоже устраивали газовые атаки перед атаками своей пехоты. Но поскольку русская армия не имела высококачественных средств защиты от химического поражения, то пехотная атака не могла состояться сразу после газовой атаки, получалось, что русские используют отравляющие вещества исключительно для поражения живой силы противника. Вместо этого русские должны были использовать химическое оружие только там, где не собирались атаковать сами, т.е. на флангах и в тылу участков прорыва.

Другой пример – тактика штурмовых пехотных волн при прорыве оборонительной полосы. Эта тактика имела несколько удачных вариантов, в том числе тот, что использовался во время Брусиловского прорыва. Но в любом случае, построение пехоты в несколько волн предполагает, что каждая волна будет иметь в бою собственную задачу. Эту задачу нужно объяснить каждому младшему офицеру и унтер-офицеру, а потом они должны натренировать солдат на ее выполнение. (Это, кстати, предполагает создание ударных полков и дивизий, которые подтягивались бы к фронту непосредственно перед его прорывом.) Но русская армия после пары раз успешного применения этой тактики в 1916 году стала сваливаться на построение пехоты в несколько волн без отдельных задач. Это было очень просто, но совершенно неэффективно, так как в ходе боя волны быстро сливались в одну большую толпу.

Первая Мировая была временем резкого роста значения артиллерии на поле боя. Следствием этого стала централизация управления артиллерией в масштабах дивизий, корпусов и армий. В русской армии централизация тоже произошла, но она сопровождалась потерей отдельными батареями самостоятельности, связи с пехотой и связи с другими батареями. Артиллерия вообще передвинулась глубже в тыл и потеряла инициативность. Вместо самостоятельного выбора целей, позиций и способа ведения огня артиллеристы стали действовать по принципу: «Стой, где стоишь; стреляй, куда приказали!» А если цель поразить не удавалось, это были проблемы начальства. В общем, артиллерия тоже стала действовать проще и менее эффективно. А разнообразие в ее тактику вносилось лишь большей номенклатурой снарядов.

В общем, русская армия после превращения в массивное, неповоротливое и неквалифицированное «Большое Государственное Ополчение» стала использовать такую же тактику неквалифицированную, неэффективную, затратную и медленную. Тактику такого типа, кстати, унаследовала и Красная Армия, которая еще долго старалась воевать исключительно за счет массирования техники.

Таким образом не только высшие военачальники русской армии, ответственные за оперативные решения, но и начальники среднего звена, ответственные за тактику, оказались не на высоте. Но все же в меньшей степени, чем армейская верхушка.

Вернуться в содержание: Русский фронт Первой Мировой Войны.

Вернуться в начало раздела: Общее заключение.