А.А. Строков про Восточно-Прусскую операцию. Часть 2.

2-я армия вела сражение разбросанными силами. 25 августа, за день до сражения, командарм 2 разослал в корпуса приказ об изменении общего направления наступления, об отклонении его к западу на линию Алленштейн, Остероде вместо Зенсбург, Алленштейн. Центр армии повел наступление в северо-западном направлении (отклоняясь несколько к западу): 13-й корпус – на Алленштейн, 15-й – на Остероде, части 23-го корпуса шли уступом сзади за 15-м корпусом. Правый фланг – 6-й корпус – по требованию генерала Жилинского сохранил прежнее положение, находясь у Бишофсбурга, прикрывая направление между озером и Алленштейном. Таким образом, он оторвался в северном направлении на расстояние до двух переходов от главных сил армии. Левый фланг армии – 1-й корпус – находился у Зольдау.

Германские войска, ведя наступление на флангах русской армии превосходящими силами, отбросили на правом фланге 6-й корпус, а на левом фланге – 1-й корпус, прорвавшись здесь в тыл русского центра, корпуса которого сбивали 20-й германский корпус; его 41-я дивизия была разгромлена 15-м корпусом (взято 1000 пленных и 13 орудий). Успех противника на обоих флангах привел 29 августа к окружению русских центральных корпусов. Положение дел во 2-й армии, говорится в докладе правительственной комиссии, расследовавшей причины ее гибели, с полудня 29 августа стало сильно ухудшаться. Противник, постепенно накапливаясь у Нейденбурга, все глубже и глубже охватывал отступавшие части в огневые клещи, и отступление стало принимать все более и более беспорядочный характер. Когда к вечеру 29 августа остатки 13-го и 15-го корпусов втянулись в Грюнфлисский лес, попытки прорваться, вследствие перемешивания частей, утраты управления, оказались безуспешными. Из состава окруженных 13, 15 и 23-го (2-я дивизия) корпусов удалось прорваться сквозь сомкнувшуюся цепь германской пехоты, поддерживаемой артиллерией и бронированными автомобилями, только десяти с небольшим тысячам людей. Далее в докладе указывалось, что 15-й армейский корпус и 2-я пехотная дивизия «дрались героями, доблестно и стойко выдерживали огонь и натиск превосходящих сил противника и стали отходить лишь после полного истощения своих последних резервов, понеся тяжелые потери в личном составе офицеров и нижних чинов и честно исполнив свой долг до конца».

30 августа силами фланговых корпусов была предпринята попытка разорвать кольцо окружения, но удар оказался запоздалым. Реальную помощь 2-й армии могла оказать 1-я армия. Но командующий Северо-Западным фронтом разъединил их действия, несмотря на то что они выполняли общую задачу.

Жилинский и командующий 1-й армией Ренненкампф после Гумбинненского сражения неправильно оценивали обстановку. Жилинский считал, что противник спешно оставляет Восточную Пруссию, и требовал от 2-й Наревской армии безостановочного огульного продвижения и в то же время спокойно относился к бездействию Ренненкампфа. 1-я и 2-я армии сражались раздельно. Когда 2-я армия повела сражение, 1-я армия имела полную возможность оказать ей помощь. К вечеру 23 августа расстояние между левым флангом 1-й армии у Даркемена и правым флангом 2-й армии у Ортельсбурга равнялось 125 км (пяти переходам). К моменту гибели центральных корпусов 2-й армии пехота и кавалерия Ренненкампфа находились от них на расстоянии 60–40 км. Сражение 2-й армии с 8-й германской армией велось отдельными группами корпусов и дивизией. Командующий армией из-за отсутствия связи или ее плохой налаженности не обеспечил войска твердым управлением. 2-я армия понесла огромные потери. Генерал Самсонов застрелился.

Замечание. А до Бишофсбурга, где 26 августа был разбит правый фланг Самсонова, Ренненкампфу нужно было пройти 100 км, т.е. он опаздывал на 2 дня, а значит 2-я армия все равно была бы разбита. И кстати, почему это армия Ренненкампфа должна была двигаться почти в 2 раза быстрее армии Самсонова, находясь в аналогичных условия?!

Гинденбург и Людендорф в своих воспоминаниях свидетельствуют, что решение дать сражение 2-й Наревской армии базировалось на «учете медлительности русского командования», на отказе армии Ренненкампфа использовать успех при Гумбиннене. Если Ренненкампф сумеет использовать успех, одержанный при Гумбиннене, писал Людендорф, и будет быстро продвигаться вперед, то задуманное сосредоточение войск против 2-й армии станет невозможным; речь может идти лишь о задержке 2-й армии и об обдумывании пассивной обороны какой-нибудь линии восточнее Вислы. «Огромная армия Ренненкампфа висела, как грозная туча, на северо-востоке. Ему стоило только двинуться, и мы были бы разбиты».

Разрыв между 1-й и 2-й армиями обеспечил противнику свободу маневра, дал ему возможность нанести русским армиям поражение порознь, действуя по внутренним операционным линиям.

Причины неудач 2-й русской армии кроются в плохом управлении войсками со стороны командования фронта, и преступном бездействии Ренненкампфа, армия которого, в том числе сильная конница, не преследовала противника после победоносного Гумбинненского сражения (а победоносным оно явилось потому, что наступавшая 2-я армия угрожала окружением 8-й армии), в отсутствии оперативного взаимодействия между армиями, фронт 2-й армии был чрезмерно растянут, наступление велось без тщательной разведки – «с закрытыми глазами». «Русские войска, – писал А. Зайончковский, – в конечном результате потерпели поражение не столько от германских войск, сколько от своих бездарных высших начальников. Своей боевой службой войска восполняли оперативную немощь высших штабов и начальников, расплачиваясь потерями и поражениями». Собственно, получилась не фронтовая операция, в которой действия армий связаны общностью цели и взаимной поддержкой, а две разрозненные операции, проводимые отдельными армиями. Однако наступление русских войск в Восточной Пруссии оказало неоценимую помощь союзным французским войскам, причем в самый для них нужный момент. Марнский успех французов во многом обязан действиям русских войск. Отправка двух корпусов германским командованием с правого ударного фланга помогла французским и английским войскам остановить успешно наступавшие войска противника и отбросить их в ходе Марнского сражения на р. Эн.

После одержанной победы над 2-й армией для германских войск открывались пути через Нарев в тыл русским войскам Юго-Западного фронта. 8-я германская армия, усиленная гвардейским резервным и 11-м армейским корпусами, а также 8-й кавалерийской дивизией, прибывшими в Восточную Пруссию ко времени поражения армии Самсонова, была направлена против армии Ренненкампфа. 5 сентября она начала сближение и занятие исходного положения, а 9 сентября на всем фронте перешла в наступление, имея целью оттеснить русскую армию от Среднего Немана к болотам Нижнего Немана и уничтожить.

Силы 1-й русской армии также возросли. На фронте Осовец, Августов развертывалась новая, 10-я армия, но она не смогла оказать помощи 1-й армии. Последняя, обойденная с левого фланга, опасаясь окружения, поспешно отступила к Среднему Неману. В боях, продолжавшихся в течение пяти дней (9–13 сентября), германскому командованию не удалось осуществить своего замысла, хотя армия Ренненкампфа, отступая, понесла большие потери, главным образом за счет второочередных дивизий. В процессе операции Ренненкампф плохо руководил войсками. Русские соединения и части по инициативе своих начальников, встречая немцев, давали им сильный отпор. С началом наступления противника стала действовать 2-я русская армия, к этому времени приведенная в порядок и усиленная. Своим продвижением она создавала угрозу правому флангу 8-й германской армии. 14 сентября против нее противник направил удар, но получил энергичный отпор. По приказу 2-я армия отошла к Нареву.

Наступление 8-й германской армии было нерешительным и, собственно, сводилось к следованию за отступавшими соединениями 1-й русской армии. Потери армий Самсонова и Ренненкампфа были тяжелыми, однако вызванное ими материальное ослабление русской армии выразилось примерно в 8%. Германское командование сильно преувеличивало значение своих побед, воспевало превосходство своей армии, ее стратегии и тактики. Однако выигрыш частной армейской операции ни в какое сравнение не может идти с проигрышем стратегической операции на французском фронте. Ошибки, допущенные германским генеральным штабом до Марны и во время Марны, уже не могли быть искуплены кровью германских солдат.

Из А.А. Строков. Вооруженные силы и военное искусство в первой мировой войне.
militera.lib.ru/science/strokov_aa/04.html