Сумма в декабре 1939: в фокусе Зимней Войны. Часть 2.

Оценивая силу Линии Маннергейма и ее способность к сопротивлению, в современной России нередко говорят, что и ДОТов было маловато, и надолбы были слабоваты, и противотанковых мин финны пожалели, и колючей проволоки было немного. Не упоминается только, что плотность финских войск на этой линии была достаточна для обороны без всяких ДОТов! В конце декабря финны имели в западной части Карельского перешейка 4 полные армейские дивизии плюс части усиления, две резервные бригады плюс силы шюцкора. По количеству пехоты эти силы соответствовали 5 дивизиям. Конечно, эти силы были разбросаны на большой территории; поэтому оборона каждого отдельно укрепрайона осуществлялась одним или двумя батальонами (одна-две роты на передовой, остальные сменяют их по графику). А штурм укрепрайонов вели целые дивизии, поэтому кажется, что советская сторона имела многократное преимущество. Но это не совсем так, ибо финны могли бросать в бой значительные резервы, как только появлялась опасность прорыва.

С советской стороны наступление на Линию Маннергейма в начале декабря вели 6 дивизий, причем одна из них к моменту начала активных боевых действий на самой Линии Маннергейма пешим маршем перебрасывалась с восточного края перешейка на западный. Понятное дело, что советская пехота уже понесла чувствительные потери за две недели войны, поэтому штурм финских укреплений был поручен двум свежим дивизиям 123-й и 138-й. Именно они оказались на острие главного удара у Суммы. Обе эти дивизии были свежесформированными и имели неполный штат. Например, 123-я дивизия, которая в итоге и прорвала Линию Маннергейма, была создана только в октябре 1939 года. Во время боевых действий в Финляндии она не имела собственного гаубичного полка и (первоначально) танкового батальона. По воспоминаниям И.П. Рослого, бойцы дивизии были плохо обучены и не умели даже пользоваться гранатами...

С такими стрелковыми дивизиями прорыв укреплений финнов в декабре 1939 неминуемо должен был закончиться провалом. Однако, у советской 7-й армии имелся козырь, который финнам было нечем крыть – 20-я тяжелотанковая бригада, вооруженная трехбашенными танками Т-28. Сейчас многобашенные танки воспринимаются курьез истории, ибо Вторая Мировая подтвердила непрактичность такой конструкции. Но непрактичными Т-28 стали тогда, когда на поле боя появились 47-мм и 50-мм ПТО немецкого и чешского производства. А для финнов, с их слабыми 37-мм «Бофорсами», Т-28 был более чем опасным противником. Лобовая броня танка могла быть пробита с расстояния не более 500 метров, причем лишь попадания в несколько самых уязвимых мест были опасны для танка. На Т-28 не были рассчитаны также финские надолбы и противотанковые рвы. Более 100 таких машин в составе 20-й бригады обязаны были решить судьбу сражения за Линию Маннергейма в пользу Красной Армии.

В светлое время суток над полем боя постоянно должна была висеть советская авиация, ведь от Суммы и Лейпясуо до аэродромов на севере Ленинграда было лишь 100 км – 20 минут полета для бомбардировщиков СБ. Однако, в декабре над Карельским перешейком постоянно висит низкая облачность, и действия авиации крайне затруднены. Авиация 7-й армии, Северо-Западного Фронта и Балтийского Флота, а также авиационные части сил ПВО Ленинграда в сумме насчитывала в декабре более 1.500 самолетов, но сделала за декабрь менее 10000 вылетов. Причем активные действия авиации на Выборгском направлении начались лишь после 18 декабря, когда интенсивность боев стала спадать. До этого авиации мешала погода. Да и в ходе сражения авиация не имела разведданных о Линии Маннергейма и больше наносила удары по тылам противника. Конечно, если бы удалось поднять всю авиацию в воздух, то можно было бы подвергнуть эти тылы страшному опустошению, но даже в период 19 – 23 декабря, когда погода была сносной, взлететь удавалось не более чем половине самолетов. И сбрасывалось на противника не более 200 тонн бомб с невысокой точностью попаданий. Для сравнения, количественно вся деятельность советской авиации на Карельском Перешейке эквивалентна работе 70 немецких бомбардировщиков во время Польской кампании 1939 или кампании 1940 во Франции.