Итоги Милютинской реформы. Часть 3.
А.А. Керсновский про Милютинскую реформу. Часть 2.
3-пудовая бомбовая пушка обр. 1838 / 49 гг
Директива 14.10.1914.
Фарман Ф50 (Farman F.50).
Мы оставили новое командование 8-й герм. армии – Гинденбурга и Людендорфа – в Мариенбурге, где они должны были вступить в управление войсками 8-й армпи. Прибывшнх спасать положение генералов штаб армии встретил довольно холодно, так как Притвиц и Вальдерзее, по мнению сотрудников штаба, не заслужили смещения с занимаемых ими постов. В день прибытия нового командования, по взаимному соглашению командиров корпусов, а главным образом, при участии начальника оперативного управления штаба 8-й армии подполк. Гофмана, 1-й и 17-й корпуса устроили дневку для своих частей. Однако, после обмена мнений, когда было установлено, что новое командование будет проводить операцию по старому, уже принятому плану, холодок во взаимоотношениях руководящего состава штаба армии сменился умеренной теплотой.
Первые решения нового командования вылились в отдачу (после полудня 23 августа) распоряжений, уточнявших задачи войск.
Комендант Торна должен был помимо главного резерва крепости выслать 1-му арм. корпусу еще батальон (дивизион) тяжелой артиллерии.
По свидетельству Шефера, из этой крепости больше нечего было взять вследствие недостатка для крепостного гарнизона снаряжения, обмундирования и обоза.
1-му арм. корпусу было приказано стянуться в Неймарк и восточнее и выступить немедленно по выгрузке строевых
частей. Когда затем в 7 ч. 00 м. сам ген. Франсуа прибыл на автомобиле из Кенигсберга за приказами ген. Гинденбурга, у которого он за 10 лет до этого был начальником штаба в Магдебурге, ему сообщили, что 1-й корпус назначен для наступления во фланг и тыл 2-й русской армии.
1-й резервный корпус должен был 24 августа подтянуться к армии, для этого свернуть головой колонны от Шиппенбейля к югу на Гросс-Швансфельд.
17-му корпусу предложено было продолжать марш в западном направлении и переправиться через р. Алле.
1-я кав. дивизия должна была прикрывать марш обоих корпусов. Вопрос о дальнейших действиях 17-го корпуса и 1-й кав. дивизии оставался еще открытым.
Крепости Кенигсберг и Летцен были предоставлены своим собственным силам. Их задачей было сковать возможно большие силы Неманской русской армии и тем самым удержать их от участия в решительном сражении. 6-я ландв. бригада, стоявшая под Летценом, должна была подтянуться к 1-му рез. корпусу, так как нельзя было оставлять позади ни одного лишнего бойца.
Таким образом, корректив Гинденбурга и Людендорфа сводился лишь к тому, что 1-й рез. корпус должен был повернуть на юг, 1-й арм. корпус сосредоточиться в районе Неймарк, а из Торна на усиление этого корпуса должен был быть переброшен один дивизион тяжелых гаубиц.
Вечером 23 августа Гинденбург донес главному командованию, что соединение армии для охвата противника намечено на 26 августа.
Что же касается утверждений некоторых наших и немецких авторов, в частности авторов II тома "Мировой войны", из д. Рейхсархива, о том, что идея "Танненбергской операции" принадлежит Гинденбургу и Людендорфу, то это утверждение не соответствует действительности, так как идея операции, как мы видели, не в меньшей, если не в большей мере принадлежит Притвицу, Вальдерзее и Гофману, в особенности последнему. Во всяком случае, новое командование 8-й герм. армии не внесло ничего нового в план операции, намеченной прежним командованием 8-й армии, о чем свидетельствуют официальные германские документы. С приездом Гинденбурга и Людендорфа в Мариенбург старый план
получил только некоторое уточнение, при этом далеко не окончательное, в частности не был решен еще вопрос об использовании 17-го арм. корпуса и 1-й кав. дивизии.
Мы уже знаем, что командование 1-й русской армии получило согласие фронтового командования двумя корпусами блокировать Кенигсбергскую крепость, а прочими войсками армии содействовать блокаде в качестве заслона с запада, между тем, обстановка на фронте требовала, чтобы против Кенигсберга был оставлен заслон, а главные силы преследовали 8-ю герм. армию и совместно с войсками 2-й армии уничтожили ее.
Последующая деятельность 1-й русской армии, вытекающая из блокадной операции, нам уже известна как из решения командующего 1-й армией ген. Ренненкампфа, так и из германских документов, освещающих поведение войск 1-й русской армии после Гумбинен-Гольдапского сражения.
В то время, когда 1-я русская армия остановилась, а ее командование искало осадную артиллерию и снаряды к ней, немцы уходили на запад с намерением атаковать разобщенные корпуса 2-й русской армии.
Деятельность командования северо-западного фронта в отношении 2-й армии получила выражение лишь в ряде упреков по адресу командующего в отношении его деятельности, а также недовольства действиями войск этой армии.
Ввиду того, что руководство русского фронтового командования имело решающее значение для операции, полезно подробно остановиться на этом руководстве.
2-я русская армия до завязки Августовского сражения продолжала выполнять приказ командующего северо-западным фронтом от 13 августа, согласно которому обе армии фронта должны были совместными действиями разгромить немцев, сосредоточенных, по мнению фронтового командования, за Мазурскими озерами. После Гумбинен-Гольдапского сражения, имевшего место 20 августа, было очевидно, что 8-я герм. армия в составе более трех корпусов находилась севернее Мазурских озер и во встречном сражении потер-
пела поражение, в связи с чем характер действий обеих армий резко менялся. Между тем, фронтовое командование не поставило новых задач 2-й армии, которой следовало бы поставить новую задачу – уничтожить противостоящий заслон немцев, т. е. 20-й арм. корпус. При этом главный удар нужно было наносить не на фронте Руджаны, Пассенгейм, а на фронте Нейденбург, Зольдау, Лаутенбург, т. е. уклонить армию на запад, что бы в дальнейшем наступать в общем направлении на Дейч-Эйлау. В этом случае на рубеже озерного района Дейч-Эйлау 2-я армия могла рассчитывать отрезать пути отхода главным силам 8-й герм. армии. В этом случае 2-я армия, уклоняясь на северо-запад, еще более отрывалась бы от 1-й армии, что было нежелательно, но зато 2-я армия могла отдохнуть за счет дневок, а затем затратить известное время на бои против 20-го герм. корпуса. Тем временем преследовавшая немцев 1-я армия сблизилась бы своим левым флангом с правым флангом 2-й армии на расстояние, обеспечивающее их оперативное взаимодействие.
Вместо организации взаимодействия между армиями путем постановки им соответствующих задач командующий фронтом принимал все меры понуждения 2-й армии к форсированным маршам, не давая ей ни передышек, ни времени на организацию подвоза. Люди были переутомлены, обозы отстали, в армии был голод. Дисциплина падала. От переутомления и голода солдаты и офицеры проявляли недовольство по адресу армейского и вообще высшего командования.
И если командующий 2-й армии и его штаб понимали необходимость дать "дух перевести" войскам, то командование фронта не только не понимало необходимости изменения задач подчиненных ему армий, а даже забыло элементарные требования полевого устава о дневках и о пределе работоспособности войск, расточительно расходуя их энергию и тем самым снижая их боеспособность.
Командующий фронтом 21 августа потребовал, чтобы "начавшееся наступление корпусов 2-й армии велось самым энергичным и безостановочным образом". При этом выразил недовольство нерешительностью ген. Самсонова.
В ответ на это командующий 2-й армией доносил:
"Зольдау занято 22 августа в 7 ч. 00 м. вечера, жители бежали, Нейденбург горит. Противник ушел в направления на Остероде;| Предыдущее: Глава 3.8. Оборонительное расположение группы 20-го корпуса. | Следующее: Глава 4.2. Работа русского командования. |
Поделиться с друзьями: 
Для связи: Общие темы | По теме ПМВ.
Списки страниц: ПМВ-приложения || ЭИЧЦ || ФФВВ || КрыВо || КорВИО
