Всеволод Юрьевич Большое гнездо.
А.А. Керсновский про Милютинскую реформу. Часть 4.
Схема Инкерманского сражения.
Записка Императора Николая I о войне с Турцией.
Ввинтовка Ли - Энфилд.
Нашу оборону мы начали в основном в более выгодных условиях, чем можно было предполагать. Двадцать лет перед генеральным штабом кошмаром стоял вопрос о том, как наши войска прикрытия смогут в случае войны держать оборону на Карельском перешейке, пока основные силы полевой армии успеют занять свои позиции. Этот страх порождался, прежде всего, тем, что русские из-за близости Ленинграда могут неожиданно сосредоточить на границе большие силы, и, кроме того, мы ожидали, что их авиация в огромной степени помешает мобилизации и сосредоточению нашей армии.
Однако сейчас стартовая ситуация была совершенно иной – хотелось крикнуть, что первый раунд был за нами. Как войска прикрытия, так и полевую армию мы смогли вовремя и в прекрасном состоянии перебросить к фронту. Мы получили достаточно времени – 4 – 6 недель – для боевой подготовки войск, знакомства их с местностью, для продолжения строительства полевых укреплений, подготовки разрушительных работ, а также для установки мин и организации минных полей. Неоценимо важным было то, что чувство единства у подразделений развивалось совершенно по-иному, как это вообще происходило бы в войсках, отмобилизованных в спешке и брошенных тут же в бой. Эти факторы уже сами по себе порождали чувство спокойствия и уверенности по отношению к грядущим испытаниям. Кроме того, приближалась зима, и мы рассчитывали, что снег и мороз дадут нашим войскам превосходство в качестве, а короткие дни выровняют диспропорцию в авиации.
Кроме этих положительных факторов были и иные, в силу которых мы оказывались значительно слабее своего противника. Особенно бросалось в глаза неудовлетворительное для нас соотношение в живой силе. Наши возможности пополнения войск обученными резервами были крайне малы. Материальная готовность к войне, как я уже говорил, была совершенно недостаточной, средства для борьбы с танками практически были ничтожны, мы располагали всего лишь несколькими батареями тяжелой и зенитной артиллерии. Недостаток боеприпасов и горюче-смазочных материалов на складах виден из таблицы, где показано, на какое время их было бы достаточно в ходе войны:
Патронов для винтовок, автоматов и пулеметов на – 2,5месяца
Снарядов для минометов калибра 81 мм – на 22 дня
Снарядов для полевых пушек калибра 76 мм – на 21 день
Снарядов для полевых гаубиц калибра 122 мм – на 24 дня
Снарядов тяжелой артиллерии – на 19 дней
Горюче-смазочных материалов – на 2 месяца
Авиационного бензина – на 1 месяц.
Боевые средства авиации не достигали даже половины штатной численности, резервных самолетов не было вообще. Недостаток средств связи достигал 45–100 процентов, и те мелочи, которыми мы располагали, по большей части представляли собой устаревшую технику. Саперного оборудования не хватало, а запасы колючей проволоки мирного времени уже были израсходованы в течение октября-ноября. Потребность в противотанковых минах была кричащей.
Что касается обмундирования и оборудования, то всего здесь было примерно 80 процентов от нормы, в связи с чем полевая армия на пункты своего сосредоточения прибывала большей частью в гражданской одежде, а потребность в палатках была удовлетворена лишь в самой малой степени. Почти так же плохо обстояло дело с медикаментами, но здесь щели мы смогли заполнить запасами, которые имелись на складах. Финский Красный Крест смог передать в распоряжение армии 10 по-современному оборудованных полевых госпиталей и большое количество материалов.
………
Укрепсооружения, построенные на нашей территории, также не могли служить фактором, выравнивающим соотношение сил. По конструкции они были весьма скромными и, за небольшим исключением, располагались только на Карельском перешейке. Вдоль оборонительной линии протяженностью около 140 километров стояло всего 66 бетонных дотов. 44 огневые точки были построены в двадцатые годы и уже устарели, многие из них отличались неудачной конструкцией, их размещение оставляло желать лучшего. Остальные доты были современными, но слишком слабыми для огня тяжелой артиллерии. Построенные недавно заграждения из колючей проволоки и противотанковые препятствия не вполне отвечали своей функции. Время не позволило эшелонировать оборону в глубину, и ее передний край, как правило, являлся одновременно и главной линией обороны. Единственными укрепленными сооружениями, о которых стоит упомянуть, были форты береговой артиллерии, прикрывавшие фланги главной оборонительной линии на берегу Финского залива и Ладожского озера.
Так К. Г. Э. Маннергейм описывает состояние финской армии к началу Зимней Войны. Эту информацию стоит принять к сведению, но напропалую доверять ей не стоит. Дело в том, что от Российской Империи Финляндия унаследовала сильную систему береговой обороны, и батареи ей должны были достаться с полным боекомплектом, так как и Николай II и Временное Правительство боялись появления германского флота в Финском заливе. А значит, снаряды для тяжелой артиллерии у финнов были. По остальным пунктам уличить Маннергейма сложнее, но можно быть уверенным, ситуацию он рисует в слишком темных тонах.
Предыдущее: К.А. Мерецков о подотовке к Зимней Войне (Часть 2) | Следующее: К.Г. Маннергейм о подвижной обороне на Карельском п-ке в 1939 |
Для связи: Общие темы | По теме ПМВ.
Списки страниц: ПМВ-приложения || ЭИЧЦ || ФФВВ || КрыВо || АДрРу || КорВИО