Перестройка армий. Часть 5.

И вот тут мы плавно перетекаем к изменениям в подготовке бойцов, командиров и старших начальников, а также к вопросам о назначении на должности. И оказывается, что в этой сфере изменения по сравнению с началом войны минимальны. Запасные части плохо готовят пополнения, хотя офицерские кадры в запасных частях уже стали немного лучше из-за того, что в них пришли офицеры, не способные воевать после ранений. Совершенно упущен вопрос с обучением унтер-офицерских кадров. В унтеры производят, в основном, на фронте, а значит, унтер-офицер – просто солдат с боевым опытом, но никак не помошник командира.

Но хотя бы подготовка младших офицеров была поставлена на поток. Их готовили военные училища по сокращенной программе и школы прапорщиков. Разницы в сроках обучения и в программе к концу года почти не было, но военные училища все же набирали немного лучший контингент и давали немного лучшую подготовку. А зимний и весенний выпуски из военных училищ имели подготовку сравнимую с довоенными офицерами.

А дальше свежеиспеченные прапорщики и подпоручики попадали на фронт, где жили, учились на собственном опыте, погибали или росли в чинах и должностях. При этом выжить и вырасти в батальонные командиры больше шансов имели самые осторожные, а дальше нужна была личная осторожность, умение гнать солдат и прапорщиков на убой, умение составлять бодрые реляции для начальства и умение налаживать контакты с вышестоящими штабами. В русской армии продолжала действовать система назначения на должности по старшинству, когда наиболее важен был срок службы в предыдущей должности, а также близость к начальству.

По этому принципу происходило назначение на все высшие должности в армии от командира полка до командующего армией. Из четырех назначенных в конце 1914 – начале 1915 года командармов (А. Литвинова, В. Смирнова, Д. Щербачева, А. Чурина) никто не имел положительного опыта самостоятельных операций, хотя все четверо зарекомендовали себя как энергичные корпусные начальники. Эти люди не годились для продолжения маневренной войны, к которой готовились германцы. Лишь Е. Радкевич (3-й командарм-10) соответствовал должности, но и ему не удалось быстро стать хорошим командармом. И в это же время командармы, которые такую войну успешно вели, оказывались без армии или получали слабую армию. Взять хотя бы П. Плеве, которому пришлось за первую половину 1915 года дважды заниматься формированием новой армии вместо того, чтобы командовать своей армией. А Брусилов до начала летней кампании постоянно оставался с малочисленной армией из 2 – 3 корпусов. Ну а про тех, кто вел успешные операции на восточно-прусском направлении осенью 1914 года, мы вообще молчим. Этих лиц в действующей армии в начале 1915 года не было…

Нужно также заметить, что в русской армии не было системы ускоренного продвижения хороших штабных работников. Все оставалось как до войны: начальник штаба корпуса мог вернуться в строй и стать командиром полка, начальник штаба армии при первой возможности уходил в командиры дивизии. При этом на их места приходили люди со строевых должностей...

Наибольшие изменения (среди органов управления) в 1915 году произошли в русской Ставке, которая превратилась в полноценный штаб Верховного Главнокомандующего, включавший более сотни сотрудников и способный координировать усилия трех (потом четырех) Фронтов, а также двух Флотов. Ставка была также способна организовать масштабные перегруппировки войск между фронтами.

Вернуться в содержание: Русский фронт Первой Мировой Войны.