Итоги Наступления Алексеева. Часть 4.

Могли ли войска Юго-Западного Фронта добиться большего?! Наверняка, могли! Лишь во второй половине сентября немцы стали достаточно сильны, чтобы полностью остановить натиск русских. А до этого момента русские вполне могли переломить тенденцию перехода инициативы к противнику. Это зависело от деятельности многих лиц: Командующего фронтом и его штаба, командармов и их штабов, от корпусных и дивизионных командиров, от начальников тыловых служб. Все они должны были направить всю свою энергию на то, чтобы сократить потери времени и сил войcк до минимума; на то, чтобы найти слабые места у противника; и на то, чтобы не давать противнику останавливаться после поражений. В реальности же, как мы видим, на перегруппировки войск терялось очень много времени; решения принимались достаточно ожидаемые противником: не ставившие его в тупик и слишком осторожные; преследования побежденного врага, как правило, были вялыми; и в ходе их главной задачей становилось прикрытие собственных флангов, а не добивание врага.

Отдельно нужно отметить нерешительность Ставки в нанесении «главного» удара силами ЮЗФ. Во-первых, у Ставки (читай генерала Алексеева) не было четкой стратегической идеи, заложенной в основу операции, что повлекло оперативные шатания и множество ненужных остановок в ходе операции. Во-вторых, Ставка очень уж нерешительно направляла подкрепления на фронт, который сама объявила «главным». К сентябрю севернее Припяти едва набиралось 470 германских батальонов (а к октябрю – менее 450), но им все равно противостояло более 1000 батальонов с русской стороны. Конечно, можно говорить, что слабость сети железных дорог, разорванной Полесьем, не позволяла быстрее сосредотачивать войска. С одной стороны, это безусловная правда. Сеть железных дорог совершенно не справлялась с требующимся объемом перевозок. Но с другой стороны, такие заявления – чистое лукавство. За две недели войска походным порядком могли бы быть переброшены с Западного Фронта, самого богатого резервами, на Юго-Западный. И никакой перегрузки железных дорог. Железная дорога перевозила бы только войска для усиления левого фланга Юго-Западного Фронта (которому войск все время не хватало) и тяжелую артиллерию.

В «Наступлении Алексеева» мы уже отмечали усталость войск, но велика была усталость и их начальников, что выразилось в небрежности при подготовки наступлений, в недостаточном внимании к особенностям театра военных действий, в плохой разведке, в нежелании искать нестандартные решения, в плохом управлении войсками и в их плохой управляемости. Уставшие за 4 месяца боев войска уже не стремились наступать и побеждать. Они сами останавливались, выполнив минимальную задачу. В сентябре уже не было такого, чтобы одним броском пройти две или три линии вражеских окопов… Но боролась ли с этим Ставка? Практически нет! Ротации пехотных частей мы практически не видим. А ведь не нужно было столько пехоты на позициях! Переброски измотанных боями дивизий на спокойные участки также не было.

Наконец отметим, что наступление Юго-Западного Фронта ослабило германские войска севернее Припяти примерно на треть. Это повышало шансы на удачное наступление. Но ни одной попытки перейти в наступление не последовало. Как не последовало и активных действий русских войск в Румынии, где до ноября противник был очень слаб (благодаря наступлению ЮЗФ).

Вернуться в содержание: Русский фронт Первой Мировой Войны.

Вернуться в начало раздела: Наступление Алексеева.