Июльский кризис. Политика. Часть 2.

Австро-Венгрия также находилась в очень сложном положении. Внутри действовали сильнейшие центробежные силы, на юге росла мощь Сербии (за 30 лет Сербия из австрийской полуколонии превратилась в полноценное независимое государство, имеющие политические и экономические связи со многими государствами континента), на востоке набирала силу Россия, справившаяся с кризисом 1904 – 07 годов. К тому же Сербия действительно поддерживала сепаратистов в Боснии. А масштаб теракта в Сараево требовал от Австрии очень жесткого ответа. После же отклонения ультиматума австрийцы могли пойти на попятную, несмотря на потерю лица, но это бы означало, что Сербия уже одержала победу и может свободно спонсировать боснийских сепаратистов и снабжать их оружием. Сохранение мира в Европе грозило Австро-Венгрии потерей мира внутри страны и постепенной потерей контроля над Балканами.

Поэтому Австро-Венгрии обязательно нужно было разделаться с Сербией. Маленькая молниеносная и победоносная война была наилучшим выходом из кризисной ситуации на Балканах и гарантировала Австро-Венгрии еще несколько десятилетий существования. В Вене говорили о том, что необходимо оккупировать Белград, чтобы сделать сербов сговорчивее.

Большая европейская война Австро-Венгрии была, разумеется, не нужна, и потому-то Вена так торопилась с объявлением войны. Русская мобилизация, растянутая на месяцы, означала, что у австрийцев есть пара недель, чтобы покончить с Сербией до объявления войны Россией, которого скорее всего бы и не было, если бы сербы сдались уде в первых числах августа. Но как мы увидим ниже, австрийцы сами оказались не готовы к войне, начатой 28 июля 1914 года.

Российская Империя не могла не оказывать давление на Австро-Венгрию в ходе Июльского кризиса, ибо за 10 лет уже дважды продемонстрировала свою слабость на Балканах. Сначала Россия не смогла воспрепятствовать аннексии Боснии, а затем в ходе Балканских войн не помогла Сербии получить выход к морю и не смогла добиться согласия между сербами и болгарами. И Россия должна была быть готова не только к политическому давлению, ибо, если бы Россия пошла на уступки в период Июльского кризиса, она рисковала полностью потерять влияние в балканском регионе, который после 1905 года стал важнейшим для ее внешней политики, и который она бездарно проигрывала Германии. Более того, отказываясь от поддержки православного сербского государства, российский император создавал условия для внутриполитического кризиса, так как вступал бы в конфликт с консервативными силами, на которые пытался опереться в предшествующие годы. В общем, оказываясь в ситуации, когда нужно было делать выбор между войной и революцией вкупе с потерей международного влияния, выбор в пользу небольшой войны (только против Австро-Венгрии) был вполне объясним. После вмешательства Германии ситуация для Петербурга резко ухудшалась, но Россия не могла просто так идти на попятную. Мобилизацию остановить было нельзя по военным и по политическим соображениям, а Германию должны были урезонивать другие члены Антанты. В принципе, общего политического давления всех стран Антанты на Германию всегда хватало для недопущения войны, хватило бы и в этот раз.

К тому же Германия после своего ультиматума становилась агрессором, а потерпеть поражение от двух сильных противников, напавших на тебя, не так уж и позорно. Кроме того, если Германия нападала, то можно было превратить войну в новое издание 1812 года с участием всего населения.

И все же война в 1914 году была нужна Российской Империи гораздо меньше, чем двум немецким государствам. Мир можно было попытаться спасти, но для этого нужна была воля и энергия Николая II, а также умная игра МИДа, чтобы Австро-Венгрия оказалась в дипломатической изоляции уже в первые дни кризиса. Но, как известно, Император был по своему складу фаталистом…

Вернуться в содержание: Русский фронт Первой Мировой Войны.