Заключение. Часть 11.

Итак, к краху Русской Императорской Армии привели такие объективные внешние причины как: 1) Численное, техническое и качественное превосходство противника (особенно в ходе весенней и летней кампаний 1915 года); 2) Слабость Российской Империи (экономическая, внутриполитическая, социальная и т.д.), причем слабость усугублявшаяся в ходе Первой Мировой Войны; 3) Дестабилизация армии и общества после Февральской Революции (и повторная – после Корниловского выступления); 4) Пропаганда внешних и внутренних врагов, которой не могли противостоять малообразованные солдатские массы и крайне малочисленное офицерство; 5) Явная антирусская позиция союзников по Антанте, которым в равной степени не нужна были ни победа Германии, ни победа России (союзники ни разу оказали русским поддержку масштабным наступлением в критические дни, хотя русские им помогали неоднократно; и очень неохотно поддерживали материально, и хотя со стратегической точки зрения для быстрой и малокровной победы над Германией нужно было как можно больше помогать России, ибо у Германии не хватило бы сил при превращении Русского фронта в главный фронт ПМВ); 6) неожиданность войны для русской армии (в 1912 – 13 годах не было такого роста ассигнований на армию, чтобы кардинально улучшить ее материально-техническое обеспечение и повысить боеготовность).

Но не менее важно и то, что русская армия оказалась неэффективна в качестве самоорганизующейся, обучающейся и приспосабливающейся к внешним условиям системы. Она не смогла ни выделить из своей среды лиц, способных вести войска и побеждать; ни усвоить уроки, извлекаемые из своих и из чужих сражений; ни по максимуму использовать имеющиеся материальные ресурсы; ни извлечь максимум из человеческого материала, получаемого по мобилизации. Особенно обидно последнее, ведь, как показали первые месяцы Мировой Войны, человеческий материал она получала весьма качественный, и не было никакой необходимости сразу бросать его в огонь битв…

Армия (как единая система) не смогла усвоить опыт войны, которую она вела более трех лет. Она не смогла разобраться в том, как действует противник, и не смогла перенять у него наиболее эффективные приемы на оперативном и стратегическом уровне. Хотя, заметим, старалась копировать технические и тактические новшества, из которых, разумеется, далеко не все годилось для русской армии из-за ее технической и кадровой нищеты.

Крайне плохо было у русской армии и с самопознанием и разумным критическим взглядом на саму себя. Ее руководители не отдавали себе отчета в том, на что способна армия и в течение какого времени. Это они не учитывали ни в стратегии, ни в планировании операций. Наиболее критический эпизод непонимания способностей русской армии имел место в начале Первой Мировой Войны, когда армия, фактически приспособленная к молниеносной маневренной войне, стала зачем-то стремиться к ведению войны позиционной, когда главной задачей было удержание захваченных территорий. Но и затем вожди армии то недооценивали ее способности (как летом 1916 года), то переоценивали (как летом 1915-го и летом 1917-го).

Армия, как единая система, не смогла обнаружить свои структурные недостатки и ликвидировать их. Не была поставлена задача улучшить структуру соединений и объединений. Слабо изменилась структура управления войсками; не произошло улучшение системы подготовки кадров. Не была создана программа поиска талантливых военачальников, и они не научились новым формам управления войсками, новым оперативным шаблонам и вождению войск. Не было системности в продвижении наверх лучших и в отсеивании наихудших начальствующих лиц. Не было даже задачи максимально повысить боеспособность армии, за счет использования имевшихся ресурсов.

Вернуться в содержание: Русский фронт Первой Мировой Войны.

Вернуться в начало раздела: Общее заключение.