Стратегическая ситуация. Часть 3.

Для германского командования вопроса о том, что делать дальше, не возникало. В полном соответствии с Планом Шлиффена германские армии правого крыла должны были продолжать наступлению на юг, постепенно смещаясь к западу, по мере того, как поворот на юг будут совершать армии с 3-й по 5-ю и будут занимать свое место на западном берегу Мааса.

Вопрос был лишь в том, как именно реализовать этот план. Следовать ли букве Шлиффеновских разработок и направить на Париж ударную группировку, рискуя получить новый контрудар в центре, где противник имеет численный перевес и собирает резервы? (Мольте-младший в этот момент полагал, что противник собирает резервы за центром фронта, в районе Туля.) Или, может быть, следовать плотным строем за отступающим противником, рискуя тем, что значительная часть французов может вырваться из недостаточно масштабного охвата и начнет активные действия со стороны Парижа? (Во втором случае, кстати, вся операция германцев грозила выродиться в захват пары значительных крепостей на востоке Франции…)

Грамотный полководец должен был понимать (ибо пленных и трофеев набиралось едва на корпус), что кампания еще не завершена, и должен был видеть обе эти альтернативы, а потому должен был отовсюду собирать резервы для противодействия контробходам и прорывам противника. Резервы требовались и для того чтобы нанести удар на Париж с севера; здесь нужны были 4 корпуса (как минимум); также несколько корпусов были нужны для осады других французских крепостей.

И в любом случае он должен был понимать, что инициатива в принятии решений теперь переходит к французам, германцы могли лишь сохранить инициативу действий, постоянно создавая такое давление на французов с севера, чтобы те забыли об активности в Лотарингии и не отважились бы на контрудар в центре или в районе Парижа, а выбрали бы пассивную стратегию.

Другими словами, германское Верховное командование, решившись на преследование противника глубоко в пределы Франции должно было: Во-первых, активно развивать обход, перебрасывая войска из центральных армий на западный берег Мааса и максимально быстро продвигая вперед армии правого фланга. Во-вторых, ему следовало все же решить, какая из операций на Западе является важнейшей: Нужно ли 1) прорываться между Тулем и Эпиналем или стоит сконцентрироваться на осаде Нанси; 2) штурмовать Мобеж или стоит ограничиться блокадой и бомбардировкой; 3) собирать против Антверпена целую армию или надо ограничиться минимальным количеством войск. (Отказываясь от активности на малозначительных участках фронта можно было найти примерно корпус резервов, а в Лотарингии можно было найти 2 – 3 корпуса…)

События на Восточном фронте пока не должны были оказывать существенного влияния на решения, принимаемые германским командованием на западе. В принципе, русские одержали всего одну крупную победу (при Гумбиннене). Германцы в Восточной Пруссии имели еще достаточно сил для борьбы. На худой конец можно было повышать только оборонительные возможности 8-й армии, направляя в нее резервные и ландверные соединения. А Галицийская Битва по-настоящему еще даже и не началась. Потому можно говорить, что генерального сражения на Востоке еще не было, а потому нельзя говорить и о провале плана обороны.

Но на фоне неудачи на востоке германское командование могло игнорировать все события в Верхнем Эльзасе и, возможно, в районе Антверпена. С бельгийцами вообще следовало бы начать переговоры о мире, как только германские войска начнут осаду Вердена.

Вот в такой стратегической ситуации на Французском фронте начинался период Большого отступления, которое, в целом, было достаточно медленным и сопровождалось несколькими значимыми сражениями. Это не был чистый отступательный маневр, и отступление принесло французам ненужные потери. Но и германцы в ходе своего наступления выматывались…

Cодержание: Западный фронт ПМВ; Первая Мировая Война.

Вернуться в начало раздела: Большое отступление 1914 года.